Боря молчал. Да и что он мог сказать? Переночевал он дома, а утром Григорий Амвросиевич нанял лошадь и доставил раскаявшегося беглеца в училище.
Спустя два года окончил сельскую школу и Миша. Его отдали в Сорокское ремесленное училище. Туда же мы вскоре перевели и Борю. Братья снова были вместе.
А в доме без детей стало уныло и пусто. Вся моя жизнь теперь свелась к мучительному ожиданию того дня, когда мои дорогие мальчики приедут домой на каникулы.
Но вскоре и мы с мужем покинули Царьград.
КАНИКУЛЫ
Ребята ждали каникул с неменьшим нетерпением. Учиться в ремесленном было нелегко. С утра до обеда проходили теоретические занятия, а после обеда нужно было работать в производственных мастерских. На подготовку уроков оставалась только ночь. Ребята сильно переутомлялись. Но зато, когда они, бледные, похудевшие, приезжали домой, мы старались создать все условия дли их отдыха.
Однажды Боря приехал озабоченный. Сняв форменный пиджак, он стал рассказывать:
— В нашем классе двух учеников хотят исключить из училища.
— А что такое? Почему? — спросил Григорий Амвросиевич.
— Понимаешь, папа, они очень бедные и не могут уплатить за учение. Им надо как-то помочь. Мы с Мишей всю дорогу говорили об этом, думали, как можно поддержать ребят. Но ничего не придумали.
Теперь мы всей семьей стали думать, что предпринять, как помочь одноклассникам Бори? Вносились различные предложения. Большинство из них сводилось к тому, что нужно каким-то путем заработать деньги. Но Григорий Амвросиевич решительно возражал.
— Вы приехали отдыхать, а не работать, — говорил он. — Наработаетесь в мастерских. Нужно придумать что-то другое.
Выход был найден совершенно неожиданно. В канун рождества Боря прибежал сияющий, возбужденный.
— Где папа? — спросил он меня.
— Дома. А что такое? Что-нибудь случилось?
— Я говорил с Гришей Повстован и Володей Маня. Мы придумали…
— Что вы придумали? — улыбаясь, спросил отец, выходя из соседней комнаты.
— Придумали, как заработать деньги. Помнишь, папа, мы в Царьграде колядовали?
— Ну, ну…
— Вот мы и здесь пойдем колядовать.
— Хорошо придумано, — одобрил Григорий Амвросиевич. — Да выбирайте дома побогаче.
Ребята так и сделали. Вчетвером они наколядовали немалую сумму денег и по приезде в Корбул отдали их своим товарищам. Те горячо поблагодарили Борю и Мишу. Деньги были внесены в кассу училища, и ребята могли продолжать учебу.
Особенно памятны мне летние каникулы. Прогулки в лес, рыбная ловля, поездка в гости к родственникам заполняли все каникулярные дни.
В двух километрах от села раскинулся большой лес. Я любила ходить туда с детьми. Еще с вечера мы запасались провизией, чистили самовар — в лесу чай кажется особенно вкусным и душистым! Из дому выходили пораньше, пока солнце не грело так жарко. В лесу находили небольшую полянку с развесистым дубом посредине и располагались на ней.
— Мама, а может, под этим дубом гайдуки сидели? Может, сам Кодрян? А? — спрашивает Боря.
— Все может быть, — отвечаю я. — Дуб долго живет, по тысяче лет.
Боря и Миша убегают в лес за сухими ветками для костра. Они озорно перекликаются — эхо уносит вдаль их голоса и спустя мгновение возвращает обратно. Кажется, кто-то настойчиво передразнивает их. Это подзадоривает ребят, и они еще старательнее выводят:
— Ау-у-у!
Эхо затихает, и вскоре из чащи доносится звонкий голос Бориса:
Набрав хворосту, ребята бегут за водой. А я тем временем развожу костер, разогреваю мясо, ставлю самовар, и вскоре на разостланной скатерти готов завтрак. Позавтракав и немного отдохнув, разбредаемся кто куда.
Хорошо в лесу в жаркий летний день. Деревья не шелохнутся. На траве лежат их причудливые кружевные тени. Воздух насыщен запахом прелой листвы, неуловимым ароматом лесных цветов, грибной сыростью. В неподвижной, застойной тишине чутко уловим каждый стук, каждый шорох. Слышно, как где-то деловито долбит дятел, как неизвестная птичка зазывает своего друга. А понизу золотыми слитками разбросаны солнечные блики. Они ослепительно переливаются на зеленой траве. Наверху, в просветах, виднеется далекое голубое небо, чистое и спокойное, как глаза ребенка. Но вот набегает ветер — лес сразу закачается, зашумит, наполняясь новой и все такой же успокаивающей душу музыкой.
Возвращались мы поздно, охваченные приятной усталостью, с большими букетами полевых цветов.