В Хотинском уезде жила сестра мужа. Детей у нее не было, и она очень радовалась, когда к ней приезжали Боря и Миша. В форменных костюмчиках, чистенькие и аккуратные, они вызывали у тетки чувство гордости за своих племянников. А когда Боря и Миша проходили по сельской улице, за ними бежала целая ватага ребятишек, с завистью поглядывавших на их форменные тужурки.
— А вы спектакль видали? — спрашивает Боря кого-нибудь из ребят.
— Какой такой спектакль? — удивляется мальчик.
— Тот, что на сцене играют.
— На какой это «сцене»? Чего это? Музыка, что ль?
Боря и Миша решили показать своим новым друзьям спектакль. В училище они оба участвовали в драмкружке и некоторые роли помнили наизусть. Мише лучше давались комические роли, Боре — трагические.
Постановка была назначена на воскресный день. Театром служил большой сарай.
Спектакль так понравился собравшимся крестьянам и их детям, что пришлось повторить его несколько раз.
— Чистые артисты! — с восхищением говорила тетка. Ей очень не хотелось отпускать племянников от себя. Но каникулы близились к концу. Нужно было возвращаться домой.
К первому сентября дети уехали в училище, и без веселых мальчишеских голосов дом как-то сразу опустел. Снова начинали мы считать дни до встречи.
Только когда мы переехали поближе к Сорокам, мне стало спокойнее. Каждое воскресенье я могла съездить в город, повидаться с моими дорогими сыновьями.
ПЕРВОЕ КРЕЩЕНИЕ
Боря закончил четвертый класс училища. Для перехода в пятый, выпускной, класс необходимо было пройти практику непосредственно на производстве. Борису пришлось поехать в Бельцы и там поступить в частные механические мастерские, принадлежавшие некоему Розентулеру.
Здесь Боря впервые столкнулся с жизнью рабочих, о которой раньше знал только понаслышке. Он был потрясен тяжелыми условиями их труда, ничтожным заработком и страшной бедностью. Вот что писал он нам в своем первом письме оттуда.
«Работая в мастерской, я увидел своими глазами, какой тяжелой жизнью живут рабочие. С утра и до вечера работают они, отдавая все свои силы и здоровье. И что же, владелец этих мастерских, толстый, с заплывшими от жира глазами, старается всеми способами обмануть рабочих, находя для этого разные причины. Заработанные рабочими деньги он платит очень неаккуратно. За какой-нибудь сломанный, совсем не по вине рабочего, инструмент он удерживает из заработка столько, что мало что приходится получать на руки. А ведь дома рабочего ждут ребятишки, жена, которой, кроме домашней работы, приходится еще и на поденные работы идти, чтобы прокормить семью. Я был у нескольких из них дома и видел, как бедно они живут. Но все они такие добрые и хорошие, много расспрашивали о вас, как вы живете в селе, и просили заходить еще к ним.
Теперь я вспоминаю, как ты, папа, учил меня любить справедливость и ненавидеть ложь и обман. Вспоминаю, как мама рассказывала мне о тяжелой жизни рабочих на фабриках и заводах и крестьян при царской власти. Я вспоминаю теперь, как трудно приходилось крестьянам, которые вовремя не могли уплатить налоги: у них забирали последние вещи, и если они не вносили деньги в назначенный срок, то их вещи продавали с торгов. Теперь все это я увидел своими глазами и решил: когда вырасту и стану самостоятельным, я всегда буду стараться быть справедливым и помогать бедным».
Это письмо и обрадовало нас, и удивило. Мы радовались, что у Бори такой верный взгляд на жизнь, и одобряли его благородное стремление бороться за справедливость. И вместе с тем мы удивлялись: как незаметно наш мальчик стал юношей и глазами взрослого взглянул на жизнь. Раньше все вокруг казалось ему радужным, приятным, и он, не задумываясь, с детской непосредственностью всему радовался. А теперь он уже стал замечать, что жизнь куда сложнее, чем она представлялась в беспечные годы детства.
Когда Боря после окончания практики приехал домой, мы сразу заметили происшедшую в нем перемену. Он стал серьезнее, задумчивее и уже не разделял того восторженного восприятия жизни, которое выказывал Миша.
— Ты — слепой котенок, — говорил он младшему брату. — Ничего не видишь, кроме хорошего. Я тоже плохого почти не замечал. А вот столкнулся с рабочими, погнул вместе с ними спину, посмотрел, как они живут… Сердце разрывается! Голову бы свернуть этой свинье Розентулеру… Как он над людьми издевается!
Присматриваясь к Боре, прислушиваясь к его разговорам с товарищами, я с удовлетворением отмечала: Борис на верном пути.