— Не самый умный ход, — заметила Арина. — Может, времена и изменились, но я вижу, что крупных городов по-прежнему рядом нет. Кому продавать это экологическое счастье? Жителям других деревень? Им это даром не надо, своего хватает!
— Там есть один крупный покупатель, с которым можно было наладить связь, — уклончиво ответил Тронов. — В любом случае, пока речь о сбыте урожая не шла, потому что не было и урожая. После такого долгосрочного запустения требовались месяцы, чтобы восстановить систему. К сожалению, работы застопорились в начале пути.
Он передал им снимки, которые не так давно прислали ему самому. Уже на первых фотографиях в стопке открывалось странное зрелище: десятки мешков разного размера, подвешенные под потолком явно заброшенного здания. Дальше картина и вовсе становилась зловещей. Мешки, судя по фону и яркому свету, переместили в какую-то лабораторию и вскрыли. Внутри обнаружились фрагменты человеческих тел в разной степени разложения.
Арина почти сразу отложила стопку фотографий с презрительным видом. Армейцев досмотрел все до конца.
— Вот это обнаружили владельцы новоиспеченной фермы, — пояснил Тронов. — Они приобрели бывший колхоз у районного исполкома, с аукциона. До этого за территорией никто не следил, никто не знал, что там творится. По сути, новые владельцы были первыми за двадцать лет людьми, которые пришли туда официально, при свете дня. Когда там начали появляться останки, кто приносил их туда — ответов пока нет, даже приблизительных.
— Очень похоже на работу психа, — заметил Александр.
— Маньяка, — уточнила Арина. — Если так, то это не вариант для проекта! Не можем же мы послать неподготовленных людей ловить серийного убийцу!
— Прошу, не спешите с выводами, — сдержанно улыбнулся Тронов. — О серийном убийце речи пока не идет. Несмотря на кажущееся обилие жертв, в пакетах было найдено только одно полноценное тело. Также там находились фрагменты десяти разных тел, но отсутствие этих фрагментов не является смертельным для человека.
— Как это? — изумилась Арина.
— Там нашли лоскут человеческой кожи, удаленные ребра, зубы, подкожный жир…
— Хватит, — прервала она, заметно побледнев. — Картину я поняла! Точно известно, что это от разных людей?
— Абсолютно, тест ДНК уже был проведен, хотя установить, кому принадлежат фрагменты тел, не удалось. Зато опознан целый труп. Погибшим оказался Тадеуш Мацкевич, охранник из Степновичей. В мешках обнаружено примерно девяносто процентов состава его тела в расчлененном состоянии. Ферму обыскали уже неоднократно, иных фрагментов тел там нет.
— Так, стоп, давайте притормозим! — потребовала Арина. — Тут, конечно, полный хаос пока, но будем разматывать его через какую-то видимость порядка… Начнем с того, что нам известно.
Кто такой этот Мацкевич и где именно он работал?
Этот пункт и был причиной, по которой Тронов всерьез заинтересовался делом.
В современной Белоруссии деревня Степновичи, затерянная среди лесов и болот, почти вымерла, а в советское время процветала. Правда, известна была даже не сама деревня, а учреждение, расположенное рядом с ней. Еще в тридцатых годах старое шляхецкое имение, добротную постройку из кирпича и камня, отдали под психиатрическую лечебницу. Считалось, что среди мирных безлюдных пейзажей к умалишенным будет возвращаться покой. Особо прогрессивных методов лечения там не было, скорее, надзор над теми, кто в нем нуждался.
Мирное существование продлилось пару десятков лет, а потом лечебница подверглась модернизации. Рядом с основным старинным корпусом появился новый, современный, выросли заборы, взвилась к небу колючая проволока. Лечебное учреждение в Степновичах превратилось в одну из немногих в Союзе клиник, где держали умалишенных преступников.
— Нужно понимать, что два корпуса — это немного разные миры, — добавил Тронов. — В старом содержатся люди, которые просто страдают от определенных проблем с психическим здоровьем. В новом — те, чье состояние не было вовремя замечено, и они успели совершить серьезные преступления.
В советское время клиника в Степновичах обслуживала практически всю западную часть Союза. Сюда свозили преступников из разных регионов, для них были созданы необходимые условия содержания, которые не слишком отличались от тюремных.