– Василёк!
Я бросился вперёд. Ночной монстр сделал то же. Благо, я оказался ближе и успел вытащить сумку с котом из-под стремительного удара. Вдобавок ко всему, нападавший поскользнулся на луже и с грохотом скатился в подвал стоявшего рядом дома.
Я побежал, отчаянно сжимая сумку в руках. Кот вцепился в неё мёртвой хваткой. Мы неслись мимо закрытых подъездов и заколоченных окон. Через маленький сквер и пустые дороги с изредка встречавшимися брошенными автомобилями. За одним таким я и спрятался.
– От него не оторваться, ещё и другие набегут.
Я схватил гитару, высвобождая её из чехла будто меч из ножен. За спиной послышалось рычание. Мне едва удалось успеть положить пальцы на струны, как что-то проскрежетало по двери автомобиля. Я встал, развернулся и запел:
– Чтоб врагов нещадно сечь,
Звёзды выкуют мне меч!
Где во тьме надежды нет,
Принесу я солнце свет!
Я успел заметить, как из-за угла капота вырвалось то, что городские всегда называли тенью. Чёрное как смоль олицетворение порока. Я пел ей в лицо без страхов и сомнений, выбивая чёткие аккорды озябшими пальцами. И она начала отступать. Я же двинулся следом, напевая куплеты всё громче и громче. Вдруг тень остановилась, задрала голову кверху, выдохнула и застыла. После этого я перестал петь и рухнул, задыхаясь, на асфальт. Адреналин исчез, забрав с собою остатки сил. Но я победил. Выбил лишних пять минут.
– Идём, Василёк, надо двигаться дальше.
Подняться на ноги стоило мне серьёзных усилий, но это было необходимо – вдали за многоэтажками лениво появлялся рассвет.
– Круто ты его, – обогнал меня рыжий, – дрынь-дрынь и со-о-о-лнца свет! Не зря полночный менестрель подарил тебе гитару.
– Сама гитара бесполезна, если ты не можешь взять её нот, – важно проговорил я.
– Да что бы ты делал, не обнаружь я вовремя это чудовище!
– Да ты его в упор не видел, пока не уткнулся носом!
Так в приподнятом настроении мы преодолели ещё один квартал без каких-либо происшествий. Видать, удача сегодня на нашей стороне.
– Эй, стой, – полушёпотом сказал Василёк на полдороги в следующем квартале, – смотри. Это то самое здание.
Я взгляну. Это был бордель. Дом порока. Всё началось с него, но не здесь. На день города местная сумасшедшая взобралась на сцену и выхватила микрофон. Местные привыкли к её выходкам, но, как сейчас помню, тогда её слова показались мне непривычно странными. Она кричала, что с ней говорила тень, насмехаясь над тем, каким стал наш городок – она упивалась обманом, алчностью и развратом. Грозила, что ещё немного, и короб будет переполнен настолько, что его крышка откинется, и вся грязь выльется на улицы. Так оно и случилось – в день открытия этого борделя старый дуб в старом парке раскололся пополам. И там из-под земли полезли тени. Вот такой вот дом порока. И название-то какое – «Последняя капля».
– Эй, очнись, – кот царапнул мою руку, что мгновенно привело меня в чувство, – смотри туда!
Монстры облюбовали это место – сразу трое рылись в мусорных баках за углом.
– Нужно обойти их, – сказал я и начал красться, увеличивая радиус обхода, стараясь скрываться за строениями и насаждениями. Всё шло как по маслу до момента, пока кот не наступил на какую-то железяку и не покатился вниз в сточную канаву. Я бросился на помощь, схватив рыжего за хвост. Он недовольно зарычал, но всё-таки успел зажать лапами пасть. Я же в своём героическом прыжке налетел ногой на штырь. Мои зубы до крови прикусили губы, удерживая истошный губительный крик. Повисла гробовая тишина. Тени нас не заметили. Они продолжали заниматься своими делами где-то там вдалеке. Я подтянул Василька и опустил на землю. Он отбежал в сторону и спрятался за гидрантом. Я посмотрел на ногу – её сбоку украшала продольная рваная рана.
Я попытался встать, но тут же рухнул на колено. Боль была нестерпима.
– Они заметили нас! – воскликнул Василёк.
В нашу сторону двигалось по меньшей мере две тени. Я попробовал бежать, но не смог подняться.
– Проклятье, я не смогу так бежать!
– Как не сможешь? А ну вставай! – крикнул кот, вцепившись зубами в мою одежду и пытаясь помочь мне встать.
– Гитара! Подай мне её! – сказал я коту.
Рыжий отчаянно пытался тащить инструмент, но тот для него был слишком увесист. В итоге Василёк бросил эту затею, подбежал ко мне и сказал:
– Мы не успеем! Давай, сделай это со мной снова!
Кот неохотно повернулся ко мне спиной. Я скинул рюкзак со спины, расстегнул молнию и начал рыться внутри. Оттуда я достал серебряную шкатулку, которую водрузил на Василька, пристегнув потёртыми ремешками. Мои пальцы наспех завели механизм и заиграла мелодия. И очень вовремя, ибо тени уже были на подходе. Они остановились, сосредоточив взгляды бездумных глаз на шкатулке. Её мотив был самым обычным – звенящий, механический. Но вдруг темп начал стремительно ускоряться, и в его перезвонах стала различаться струна. А следом и мой голос, который запел знакомую песню.