Слово
Я каждый раз слышу директиву внутри: "К распространению!", и текст выходит из под пера словно у исступленного. Одержимый лексикой величия, я наращиваю слог за слогом на белом пространстве экрана, вербализируя идею воинственности, господствующей надо мной. Подобно радисту в эпицентре войны я неустанно выхожу на частоты Всевышнего, где позывным является имя Христа, и небеса отвечают сигналами в сознание. Ранее они мне указывали дорогу из преисподней беззаконного существования к дивному свету жизни народа Божьего. Я, идентифицируя безгласные призывы родительским чаянием, торил дорогу из долины мрака к горнему миру счастья, всегда исправно следуя верной стезею. А ныне мне некто твердит: " Нарабатывай навыки письма. Стремись глагол весомо положить под мерцающий курсор." И я точу ремесло, сталь лексикона лист за листом укладывая в единый слой на наковальню, и молотом правлю, превращая слово в катану. Как фанатичный самурай я растачиваю меч, дабы стилем бескомпромиссно вспарывать кости грудной клетки, добираясь до сердца. Я проектирую из деталей диалекта надежный механизм воздействия на умы как создавался гением шедевр инженерии - автомат Калашникова. Неуемная жажда внутри алчет, чтоб семиотики пули кучно ложились в цели, которые есть человеческие мысли. Я вникаю в психолингвистику, ища ответ на вопрос: "кто же пишет текст в нейронных цепях моего мозга?" Мне думается, что я синтез тех идей, которые некогда звал в голос, и они, явившись на зов, обрели во мне обитель. Я посылал вовне сигналы с просьбой приблизиться к Отцу, и ответом мне были благородство и любовь, освоившиеся в психике. Я пел протяжные печальные песни павших воинов моей родины, и духи бойцов через дверь идеосферы проникали в нутро. Я - сын Руси, ищущий Создателя, и все смыслы, связанные с земным и небесным Отчествами внедряются в меня. Покоряясь менталитету русского солдата, я наблюдал как окрашивалась реальность в цвета хаки, а лес вырастал предо мной подобно возводимой цифровой модели. Неведомая сила подвигала толкать сотку от пола вместо будней ранее посвященных поискам табака и алкоголя. Я разбирал мотивы поведения на составные части как раскладывают АКМ, и собирал сызнова стимулы жизни, доводя движения до автоматизма. Каждодневно Творец и Отчизна поэтапно обучали меня основам благородства поведения сына света и выдержке русского воина. Вся жизнь день ото дня становилась такой ясной: в гуще андеркласса, среди лютующих ненависти и порока, мне словно предписано было стать верным служителем добра. Я происходящую вокруг вакханалию ничем иным не смог осознать как только полем брани и стал сражаться, а мечом моим обнаружилось Божие Слово. Однажды я предал себя в длани архетипа мужества, человеколюбия и веры, открывшегося мне в Мессии, и добровольно покорился промыслу Бога, который ныне водит меня своими дорогами. Я вспоминаю как слова Библии завладевали сознанием, главенствуя над восприятием своими изящными последовательностями и возвышенностью слога. Я читал вслух стилистически изысканные сочетания единиц архаичного языка, и устам моим было приятно это будто я вкушал трапезу благодати. Я синхронизировался своим сознанием с сознанием избранника Создателя и полководца Израиля именем Давид, который оставил собственную стать и царственность в письменах Псалтири. Мой рассудок предался власти гуманных чувств, когда мыслеформы Евангелия, с моего добровольного изъявления до глубины пропитывали эго. И вслед за обновлением лексикона и логики поступков обновлялась моя жизнь, вектором своим уйдя в радикально лучшее направление. Я узнал со временем о гипотезе лингвистической относительности, которая, возможно, была инструментом для обработки моей психики. Я следовал за грандиозными идеями Господнего могущества и самоотверженной любви, а главные герои Заветов, заключенные в тексте, явились катализаторами моего преображения. И вот теперь, вспоминая преграды, через тернии которых - как мне вздумалось - меня провел Сам Вседержитель, я силюсь понять - кто есть я? А рука вместо ответа каждый раз плетет узоры из слов - то о несгибаемой воле и бескорыстности в поддержке ближнего, то о монументальности небесного свода и рожденных печалью думах. Эти слова и есть душа, собранная из разбросанных по земле идей будто частиц единого духовного конструктора. И как ребенок собирает рассыпанный родителями паззл, так я играюсь, синтезируя из текстов священных писаний и терминов современности инновационное осмысление Бога. Я собираю воедино мозаику текстовых формул из различных дисциплин, и творю новое на фундаменте из смеси Библии и духа русского человека. И пусть неопытно, наивно, но я упорно расплавляю в горниле своего ума металлы идеологий и лью сплав в заданные формы букв.