Димка невольно вздрогнул, а затем облегченно вздохнул, когда прошли мимо двери в его комнату. Там искушение было бы просто нестерпимым. Но двери в туалет и в ванную тоже остались позади. Наверное, она что-то оставила в комнате родителей. Ещё один подарок? Было бы неплохо, постарается сконцентрироваться на подарке, и будет рассматривать его и восхищаться, пока Катя не уйдёт. Она что, сама не понимает, как у него крышу рвёт?
Первое, что он увидел в свете ночника комнаты родителей — расстеленную двуспальную кровать. Это что, гадские одноклассники успели попользоваться родительским гнездом, как сексодромом? Но ведь всё было в порядке, он же проверял. Или это Катя расстелила, пока он диски перебирал? Не, если хочет, пусть ночует здесь, родители не должны обидеться, но с чего это вдруг…
Девушка прошла в центр комнаты, быстро пробежалась пальцами по незаметным застёжкам платья, и вдруг осталась в одних крошечных трусиках. Роскошное одеяние плавно соскользнуло на пол, обласкав по пути все изгибы фигуры и с шелестом приникнув к ковру.
Сердце Димки пропустило пару ударов, а затем грянуло о грудную клетку с такой силой, будто хотело вырваться из ставшей вдруг тесной решётки рёбер. Парня ощутимо качнуло, в голове вдруг стало пусто и звонко, и только одна часть тела не знала сомнений и рвалась в бой.
— Э-э-э, Катя, ты чего? Ну… — Димка ухватился за косяк, лишь бы остановить безумный порыв. Лицо обдало жаром.
— Я тебе не нравлюсь? — Вопрос был неуместен, да и смотрела Катя не в лицо ему, а пониже, на истинный барометр отношений. И даже не глядя туда, Димка знал, что та, самая правдивая часть тела, уже ответила: «Мы с хозяином тебя просто обожаем!».
Девушка, не давая пощады и передышки, грациозно подняла руки, вытягивая из причёски заколки и отпуская волну волос ласкать плечи и лопатки. Затем нагнулась, чтобы снять трусики, едва не доведя именинника до инфаркта покачиванием небольшой, но очень красивой груди.
— Иди ко мне…
Смуглое, невыносимо желанное тело распростёрлось на белой простыне. Она ждала — и не было силы, способной победить это покорное и непобедимое ожидание. Всё вдруг отдалилось, исчезло, утратило смысл. Имела значение только прекрасная юная женщина перед ним, а мир мог подождать.
Димка с каким-то остервенением срывал одежду, дрожащими руками нащупывая пуговицы — и половину просто обрывая, не в силах смириться даже секундной задержкой. Освободился, и замер у самой кровати, пожирая глазами воплощённую красоту, протянул руки и не посмел коснуться.
Огромные серые глаза девушки медленно закрылись, позволяя, и Димка вмиг оказался рядом, коснулся нежной кожи, провалился в омуты вновь распахнувшихся зеркал души.
Он гладил, ласкал, целовал нежное тело, нашёптывая что-то бессмысленно нежное, и лишь краем сознания улавливал встречные слова и ласки. Он наслаждался каждым прикосновением, запахом, звуком, взглядом девушки, живя только этой бесконечной минутой.
Лишь ненадолго пришёл в себя, когда Катя нетерпеливо раскрылась перед ним:
— Постой, я сейчас! Мы ведь без резинки! У меня где-то есть…
Конечно, какой старшеклассник не имеет тайничка на всякий случай? На совершенно невероятный, но желанный случай.
— Не надо! Всё, как нужно, ну, давай же!
И здравый смысл больше не смел беспокоить любовников. Мимолётная мысль о том, что могут услышать соседи, мелькнула и ушла. Они были вместе, едины, и едины были ощущения и эмоции. Он чувствовал себя победителем, изливаясь, но это была общая победа, ведь Катя тоже кричала, обхватив его изо всех сил, и плакала от счастья. А дальше была нежность. Они всё ещё были вместе, но первый, самый бурный порыв страсти сменился лениво-ласковой истомой. И казалось, мир покачивает их в гигантской колыбели, вторя медленным, осторожным движениям.
Слова, кажется, утратили всякий смысл, но он всё же пытался высказать то, что понял только сегодня, сейчас. О том, как он любит её. Всю, от кончиков душистых волос, до ноготков на пальцах ног. А она, кажется, просто повторяла его имя. На разные лады, но неизменно нежно. Зажатый между телами деревянный амулет обжигал, не причиняя боли.
Ночь казалась бесконечной. Порывы страсти, не такие бурные, как первый, возвращались и вновь сменялись ленивой негой. Они не могли оторваться друг от друга, пока Катя с раскаяньем в голосе не созналась, что устала. Но и тогда Димка не смог отпустить её. Не посягая на большее, укрылся вместе с ней одеялом и убаюкал в объятьях.
А сам долго ещё лежал без сна, поражаясь своей глупости. Она ведь давно любила его, первый восхищённый взгляд замурзаной девчонки он уловил ещё несколько лет назад, вступившись за маленькую соседку перед её пьяной матерью. Но тогда он сам был сопляком, и его больше интересовала расцарапанная алкашкой собственная физиономия.