— Но ведь расти он будет медленно? Значит, одним удобрением мне не обойтись. Придётся всё же ещё раз пообщаться с дикарями… Ведите туда, где погиб страж. У меня есть некоторые идеи.
- - -
Последние проявления демократии были отмечены в пещере при разделе добычи. Пока основным доводом не стал каменный топор.
На краю леса они оказались, когда багровый шар солнца на две трети опустился за горизонт. Сгущающиеся зелёные сумерки над степью… И где этот фотоаппарат, когда он так нужен! И рисовать он толком не умеет, а словами не передать, на что похож закат солнца под зелёными небесами. Жаль, хотел бы он, чтобы Катя увидела эту безумную феерию.
Хотя, лучше пусть любимая будет дома, в безопасности.
Как и в случае со Стражем, живые плоды побоялись покинуть лес, но отсюда уже можно было рассмотреть осыпавшуюся яму. Должно быть, только прямой приказ Медленных мог заставить пугливых фей выбраться на открытое пространство, чтобы посадить семя.
— Я попытаюсь защитить ваше деревце, а затем уже нанесу визит дикарям. Не слышали о «тропе лешего»? Учитесь! Обновлять вам, при любом исходе переговоров.
Не так уж сложно, если знать общий принцип. Просто неторопливо пройтись вокруг полуразрушенной ловушки, растягивая за собой простенькое, но очень эффективное заклинание. Скорее всего, ещё из арсенала предков — волхвов. Лучше всего действует в лесу, где видимость и так ограничена, но при желании можно и в степи. Просто наложить запрет на приближение к определённому месту, и далеко не каждый человек или зверь сумеет разорвать коварные чары. И лишь завершив круг сокрытия, Димка вдруг вспомнил, что заклинание-то земное, и могло не подействовать в другом мире. Но «тропа» заработала, незаметно отталкивая взгляд от заветного места и сбивая с пути. Должно быть, магические законы этого мира близки земным.
Помахав на прощание лесу, странник неторопливо двинулся вглубь степи. Где-то невдалеке должно быть селение дикарей. Искать следы у ловушки бесполезно — со времени падения единорога прошло несколько дней, а следопыт из городского жителя, как балерина из слона. Придётся полагаться на чутьё и свою недоразвитую магию.
Димка обратился ко тьме внутри и к сгущающимся сумеркам. Как учил «дядя» — через желание и воображение — к необходимому действию.
«Враг. Враг причинил мне боль. Враг желал моей смерти. Я отыщу его. Укажи мне путь. Мои союзники больше не пострадают. Моя кровь не прольётся вновь. Найди врага!»
Пришлось прерваться. Начинающий маг вдруг обнаружил, что не дышал с первой попытки отыскать дикарей, и едва не потерял сознание. Это ж надо так увлечься! Кстати, а куда я иду?
Вопрос, заданный самому себе, уже имел ответ. Пока он маялся дурью, ноги уже несли его в нужном направлении. Туда, где лежало грубое деревянное копьё со следами его крови на острие. Достаточно ценное оружие для существ, ещё только учащихся обрабатывать дерево и камень, обрело нового владельца. Сомнительно, что дикарь, завладевший палкой, подозревал, какую пакость невольно устроил всему племени.
Ласковая тёплая ночь обтекала мстителя, вышедшего на тропу войны. Внутренняя тьма сочилась из каждой поры — холодная, непроницаемая, надёжная. Димка шёл к поставленной самому себе цели, на ходу облекаясь в панцирь из мрака. Не то тёмный рыцарь, не то хищная чёрная рыба, плавающая в подземном озере. Холодный, целеустремлённый, бесстрастный. Скованный надёжным льдом тёмных путей.
Степь под ногами сменилась каменистыми осыпями, а ровная, как стол равнина постепенно вздыбилась холмами. И после того, как он свернул к одному из них, впереди засиял свет открытого огня.
Странник уже не шёл, а бежал, бесшумно приближаясь к цели, и под ледяной коркой полыхала ярость. Сейчас он сам себе напоминал Стража, могучего и свирепого зверя, не знающего сомнений и жалости. Вот сейчас перепрыгнет через огонь перед входом, ударит «теневыми когтями», уже продолжившими пальцы, расплескав кровь и страх по жалкой пещере…
«Хватит! Стой! Я пришёл не убивать!»
В какой момент он утратил власть над телом, и струящаяся по венам тьма возжелала крови? Когда задумался о мести? Или когда позволил телу двигаться самостоятельно?
«Я стою. Я замер в центре мира. Тьма, звёзды, чувства и желания вращаются вокруг меня, и лишь я могу править своими душой и телом. Я — собственная точка отсчёта. Ни у кого нет власти надо мной!»
Тяжело дышащий странник замер у самого входа в пещеру, морщась от запаха нечистот и разложения. Тьма по-прежнему текла по коже, хищно растопыренные пальцы всё так же венчались острыми когтями, но он был собой, человеком, а не алчной тьмой в людском подобии. «Дядя» упоминал о подобной возможности. Об опасности потерять себя, превратиться в чудовище. Но мимоходом, без подробностей. Гад ползучий!