С течением столетий количество перерожденных неминуемо сокращалось. В кланах Ловцов и Созидателей на памяти ныне живущих не было ни одного перерожденного серпентара. В древних легендах и сказаниях о сынах земли описывались времена, когда все змеелюди в расцвете сил обретали способность к перевоплощению, могли менять облик по своему желанию, возвращать себе тело серпентара. Эти легенды больше походили на сказки…
Аметистовые глаза Сайриша сверкнули праведным гневом. Едва сдерживая негодование в голосе, он ответил Совету:
— Вы знаете о серпентарах невероятно много и вместе с тем удивительно мало. Магистерий не артефакт. Это древняя магическая энергия перерождения. Энергия земли, даруемая Шакти, наполняет серпентара, позволяя принять образ, наиболее соответствующий ей. Это энергия гармонии и равновесия. Перевоплощенные уединяются в священных горах, житейские невзгоды их более не обременяют. Мы дети земли, эта энергия всегда с нами. Но пробудить ее может лишь воля Великого Змея. Я не могу переродиться по вашему заказу. И тем более использовать эту энергию для уничтожения чего-либо.
В зале вновь повисла напряженная тишина. Даже перо в руке писаря нерешительно замерло.
Потомственные аристократы испуганно переглядывались между собой. Бургомистр Трюдо нервно теребил свою бородку.
Магистр Гельвик поспешил сгладить возникшее недоразумение:
— Простите наше невежество, сата Сайриш, — исполненным искреннего раскаяния голосом произнес старый маг. — Отчаянные времена требуют от нас отчаянных действий. Мы бы не рискнули спрашивать вас про магистерий, будь у нас иной выход из этой угрожающей ситуации. Теперь мы понимаем, что ошиблись, и надеждам нашим не суждено сбыться.
Серпентар возвращался обратно в свои покои по знакомому подземному переходу.
Сопровождавший его ученик магистра был задумчив и собран. За весь путь юноша не проронил ни слова.
Сайриша же терзали мысли о бессмысленности его пребывания в Даларе.
Совет Девяти не доверял ему настолько, чтобы открыть всю правду о случившемся. Ощущение недосказанности не покидало серпентара в течение всего заседания.
«Что ж, очень по-людски — утаивать часть сведений и при этом ожидать от других помощи в борьбе с чем-то неведомым и опасным».
Серпентар не видел смысла задерживаться в Даларе. Если услышанное во время собрания — это всё, что люди позволят ему узнать, то он может уже сегодня покинуть город.
Оставить город в беде…
Но чем серпентары могут тут помочь?
Неопределенность ухудшала и без того скверное настроение. Ведь Сайриш не сможет даже объяснить Совету Старейшин, с чем именно столкнулись даларцы и есть ли угроза Серпентании.
У двери своих покоев серпентар в знак прощания кивнул ученику магистра.
— Сата Сайриш Сир, — нерешительно окликнул его юноша.
Серпентар посмотрел на него с легким удивлением.
Шагнув ближе, молодой маг продолжил почти шепотом:
— Магистр Гельвик почтет за честь, если вы согласитесь отужинать сегодня вечером в его доме. Это… частное приглашение. Магистр хочет побеседовать в неформальной обстановке и очень надеется, что вы примете приглашение. Его возничий подаст экипаж к черному ходу без четверти семь.
Юноша выпалил всё на одном дыхании. Похоже, он давно собирался с духом и теперь замер в ожидании ответа.
Приглашение немало удивило серпентара.
«Побеседовать в неформальной обстановке… Очень интересно, что задумал старый магистр».
Что бы ни задумал, но это был реальный шанс узнать о произошедшем больше. Уверенности в том, что магистр разоткровенничается, не было, но и проигнорировать такой шанс Сайриш Сир не мог.
Еще один день в раскаленном Даларе. Так тому и быть.
— Передайте магистру, я с благодарностью принимаю его приглашение.
ГЛАВА 6
Магистр Гельвик вернулся домой после обеда, чуть позже обычного. Шаркающей походкой прошел в свой кабинет и тотчас велел развести огонь в очаге.
«Боги! В такую жару разжигать камин… Да здесь будет можно заживо свариться», — вздохнула Мирела.
Легкая прохлада затененного кабинета хозяина была спасением в такие жаркие дни, когда снаружи городские улицы превращались в каменные домны. Девушка всегда сама наводила порядок в кабинете магистра, ибо никого другого он сюда не допускал. Стол магистра при уборке она всегда обходила стороной. Знала, что свитки и исписанные размашистым почерком магистра обрывки листов лишь на первый взгляд кажутся брошенными в беспорядке. На самом деле они разложены в определенном порядке, подчиненном мудрой мысли магистра, и горе тому, кто посмеет что-то нарушить.