— Помимо Гиеров, о руднике стало известно Единой Церкви, ведь так? — уточнил Куп. — И земля, как и сам монастырь, были отданы вам за молчание?
— Вот видишь, эльф, ничего и объяснять не надо. Сам все понимаешь. Откуда узнал о руднике герцог де Бонтон? Можно только строить догадки. Но факт остается фактом, именно он и отыскал Регарда-Яру и заключил с ним сделку. И, возможно, посвятил его во все тайны рода.
— Надо отдать должное, — взял слово учитель Айдо, — парень просто талант. Настоящий бор-От. Ему бы еще немного подучиться, набраться опыта и… его имя возглавило бы список мастеров нашей профессии.
— Он поправится? — Лицо Винетты было само спокойствие.
— Вполне вероятно… только это будет так не скоро. И совершенно здоров он уже никогда не будет, — с неподдельной горечью вздохнул старый бор-От. — Надеюсь, вы не выбросите его на улицу.
— Мастер… — королева укоризненно покачала головой, — все же… родная кровь… пусть живет.
— А соблазн, милая, признайся, был. Ведь так? — прищурилась мать Элизабет. — Ну, да ладно… Лучше пообещай старой женщине, что подкинешь пару монет на восстановление монастыря, ладно? — Улыбнувшись, Винетта кивнула. — Так, что у нас еще осталось непонятным?
— Как они хотели на трон усесться? — возник я.
— А что здесь непонятного? — хрипло рассмеялся Куп. — Яра своими проделками показал полную несостоятельность власти королевы. Прости меня, дорогая. Еще немного и…
— И вы бы отреклись от престола, назначив регентом де Бонтона. Ведь так? — разомкнул губы Измони. Винетта снова кивнула. — И тут на сцене появляется отпрыск покойного Гиера. Уверен, что дворяне и народ с радостью бы приняли его.
Все замолчали.
Потом снова заговорили, обсуждая план будущего сражения с мятежниками. Но я их уже не слушал. Меня больше занимало другое: как объясниться с Вакарой и не слишком ли мы с мамулей зашли далеко, послав друг друга куда подальше?…
Рысь я отыскал только к вечеру. Вволю нагулявшись по городу, прекрасная наемница в отведенной ей комнате собирала пожитки перед отправкой домой.
— Привет… — встал я в дверях и замолчал.
— Раз пришел, заходи, — мельком взглянув в мою сторону, вернулась Марга к своему занятию.
Молчание затянулось.
— Я это… попрощаться пришел. Ты ведь завтра уезжаешь?
— Считай, что попрощался, — не оборачиваясь, не то прорычала, не то послала меня Рысь.
— И это… еще… — Очень захотелось завыть, чего-нибудь сломать, сделать все что угодно, лишь бы дорогой мой человек оттаял хоть чуть-чуть, сказал несколько добрых, ласковых слов и…
И не стоило это все говорить вслух! Щеки запылали, во рту пересохло, я, развернувшись истуканом, навострил лыжи.
— Лукка, подожди! — Женская рука легла мне на плечо. — Успеешь…
Она вернула меня обратно в комнату, плотно закрыв за собой дверь.
— Я тебе… и вправду нравлюсь?
Стараясь не смотреть ей в лицо, я с трудом кивнул.
Мы стояли и молчали… И уже потом до меня дошло, что руки-то наши соединились и сердца обоих бились так, что стены комнаты начали немного дрожать.
— Ты хороший парень, Лукка… — наконец нарушила милая тишину, — жаль… действительно жаль, что у нас ничего не получилось. Попадись ты на моем пути год-два назад, я бы пошла за тобой, даже бросив это поганое ремесло. А сейчас… И дело даже не в твоих… родственниках. Просто сейчас я связана некоторыми обещаниями… Прости… Может быть, потом… когда-нибудь…
Я поднял голову.
Ее большие карие глаза были рядом, прядь волос касалась моей щеки… Большие, чуть приоткрытые, пухлые губы были влажными, и на вкус… и на вкус они пахли земляникой…
На вкус?.. НА ВКУС?!! Черный Тролль и все, кто там! ЧТО ЖЕ МЫ ДЕЛАЕМ?!!
Ранним утром, когда я, поеживаясь от легкой утренней прохлады, потянулся прижаться к теплому мягкому девичьему телу…
Оказалось, что рядом больше никого нет.
Совсем…
— Лукка, ты уже поднялся? — На щеках эльфа играли красные пятна, парень заметно нервничал.
Конечно, я уже давно был на ногах. Застегивая пряжку перевязи с мечом и зачехленным ахастом, я поглядывал на суету во дворе королевского дворца.
«Золотые» Винетты под раздраженные крики Измони садились на коней, пешие солдаты грузились в крытые повозки и спешно выкатывались на преддворцовую площадь.
— Куп, ты что, волнуешься? — Я взял со стола лук с полным колчаном стрел. Темно-синий плащ и огромный квадратный щит с гербом Вильсхолла довершили мой наряд.
— А ты нет? — По-походному одетый эльф рассматривал мой плащ. — Что-то я его не помню, — кивнул он на дорогую мне вещь.
— Это от Марги, — слегка подпрыгнув на месте, я убедился, что все плотно притянуто. Нигде ничего не звенит, не болтается.
В коридоре нас дожидался Ильд-Ми. Втроем мы спустились во двор. Я уселся на огромного бурого жеребца, отметив про себя, что три недели учебы не прошли даром — я сидел в седле не хуже какого-нибудь щеголя-рыцаря.
— Что с тобой сегодня, Куп? — Подъехавший Айдо недовольно щурил глаза на утреннем солнце.
— Да он уже неделю такой, — оглаживая рвущегося вперед коня, усмехнулся Ильд-Ми.
— Можете смеяться, можете меня в сумасшедшие записывать, но, как только мы вернулись в Вильсхолл, у меня такое ощущение, что мы что-то не сделали или забыли кого-то.
Друзья долго и недоуменно смотрят друг на друга. Наконец Айдо расплывается в широкой улыбке:
— Барон и его люди…
— Какой «барон»? Какие еще «люди»? — не понял я.
— Ван де Бешу! — наверное, первый раз в жизни, по крайней мере, при мне, в голос расхохотался Ильд-Ми.
— Точно… — Куп по-детски прикусил кончик языка. — А мужики-то еще там… гуляют!
— И заметьте, молодые люди, — закрыл руками лицо бор-От, — они уже там целых два месяца и… И ничего не знают!!!
Проводив глазами умчавшуюся на юг королевства конницу Бревтона, Калина вернулся в хижину. Само, собрав свой нехитрый скарб, ожидал старого ведуна.
— Ушли? — только и спросил он.
— Пролетели, только пыль осталась… — Старик присел рядом. — Я вижу, и ты уже навострился.
— Надо, отец, понимаешь, надо…
— Ты через юг не ходи, там нынче жарко будет. Еще прибьют походя, а так на кой я на тебя столько сил угробил.
Вор только улыбнулся в ответ:
— Не боись, старик, я осторожен буду.
— Ну-ну. — Калина, вытащив из-за пазухи тощий кошелечек, бросил его на колени ремесленника: — Здесь немного, но хватить должно.
— Отец… — начал было вор.
— Заткнись, — одернул его ведун. — Дают — бери. Мне деньги здесь ни к чему, а тебе еще парня одеть, обуть да накормить надо будет. Грамотку не забыл? Вот и молодец. Давай-ка лучше помолчим на дорожку.
— Я тут подумал… — поскреб ведун морщинистую щеку, — ты, как мальчишку из темницы заберешь, давай его сразу сюда. Поживете тут покамест… хватит по закоулкам лиходейничать. А я мальца лечить поучу, там еще премудростям каким. Или ты хочешь, чтоб он по отцовой линии пошел? Людей обирать да собственную смерть по острогам искать? Тебя уже не переучишь, у тебя в сердце долг кровавый сидит, а сына друга своего с панталыку не сбивай, не надо.
До окраины леса, туда, где начиналась дорога, они дошли вместе.
— Ну, давай, паря, — обнял старик Само, — как говорится, в час добрый. — И вдруг, резко схватив ремесленника за грудки, яростно зашептал ему в ухо: — Чтоб сразу же сюда, понял?!
— Как не понять — понял, — опешил вор, сразу же забыв о потаенных мыслишках. — Вернусь, обещаю.
— Смотри, паря. — Калина разжал пальцы и уже дружелюбно похлопал Само по плечу: — Иди и помни: ждут вас здесь.
Забросив за спину заштопанную котомку, ремесленник углубился в лес. Шагалось легко и свободно, и почему-то казалось, что жизнь прекрасна и все будет хорошо.