– Лошадь останется здесь!
– Которая? – не понял эльф. – У нас здесь целая четверка запряжных.
– Вот эта, – тычок пальцем в сторону Дио.
– Я не лошадь, – обиженно проревел кентавр.
– Молчи, ошибка природы!
– Девушка, вы себе льстите!
– Я не девушка!
– Вижу!
– Стоп! Стоп! – ворвался в круг ругающихся Дож. – Сударыня, вы не могли бы объяснить, что вы имеете против нашего товарища, который также входит в число посланников короля?
– Он лошадь, – отрезала монахиня.
– И что с того? Вообще-то, это с какой стороны на него посмотреть. Если с верхней, то он вполне тянет на человека.
– Правильно, – вступила в разговор другая тетка, – с одной стороны, он подобие человека, но с другой… Вы видите сами. А данная смесь есть не что иное, как результат кровосмешения. То есть греха. Значит, он не человек и не имеет право вступать на освященную землю.
– Так. А то, что мы все немного не люди, вас это не смущает?
– Церковь еще не ввела запрет на полулюдей. Только на нечисть и на результат греховного кровосмешательства, например на лошадей с частью человека.
– Боги! – устало смахнул пот со лба эльф. – Куда мы попали? В дом скорби?
– В дом святости! И не выводите меня из терпения своей болтовней!
– Хорошо, хорошо, – опять вступил в разговор гном. – А то, что данное создание входит в число посланников коронованной особы, ставленника Господня, это вас не смущает?
– Неисповедимы пути Господа.
– Все, хватит! – не выдержал Дио. – Останусь здесь, за стеной, только вы там недолго, ладно?
– Э, нет, братуха, так не пойдет! – пошел на принцип Дож. – Или мы ползем туда все вместе, или эта девчонка останется здесь еще на неопределенный срок, пусть хоть до конца жизни, а эти блюстители чистоты крови без монет! Все! Я сказал!
Монашки растерялись. Это было сразу видно по трясущимся подбородкам и глазам, которые метались, как непривязанные. Наконец та, с золотой бечевкой, издала звук готовой к спариванию гадюки.
– Прошу за мной… дорогие… посланники. – Судя по выступившему поту, последние два слова дались ей с огромным трудом.
Мы молча двинулись всем табуном к воротам. Оказалось, что они были искусно вделаны в стену, так, что с первого взгляда и не заметишь. Конечно, Дож с Дио тут же стали утверждать, что они сразу заметили эту калитку, просто им хотелось, чтобы им устроили торжественный прием как лицам, приближенным к телу императора. Особенно вопил гном, восхищаясь строевым шагом монахинь, эскортирующих нашу ватагу на флангах ровной колонной.
По перекинутому через ров мостику мы дружно промаршировали внутрь. Кентавр оказался прав в том смысле, что действительно двор был буквально вылизан. На ровных камнях монастырского подворья не было даже ни единой снежинки. И это после обильного утреннего снегопада!
Нас встретил уже знакомый дедок с хитрющей ухмылкой. Кстати, эта улыбка была единственной радужной деталью во всем монастыре. Здоровое, в три этажа, серое здание в центре, по бокам от него два продолговатых барака вообще черного цвета.
– Центральный корпус – там кабинет настоятельницы, учебные классы, кухня и все такое. В тех двух бараках обитают ученицы, послушницы и просто монахини. По идее, там, сзади, еще садик с огородом должны быть. Вполне возможно, что даже и оранжерея с теплицами… – одними губами объяснил Куп.
– И все-то вы, МалЙавиэУиал, знаете, – ухмыльнулся кентавр, – везде-то вы побывали…
Грохот закрывшихся ворот заставил нас вздрогнуть.
– Жакхе! Прям как в Тавер-Сикх! – ругнулся гном. Встретив мой непонимающий взгляд, он пояснил: – Тюрьма есть такая, сынок. Не самое приятное место на свете…
– И все-то вы… – начал было по новой Дио.
– Брат Анисим, – прервала нас старшая тетка, обращаясь к деду-привратнику, – доложите матери-настоятельнице, что посланники прибыли и ждут ее здесь.
Тот шустро смотался в тот серый дом, оставив вместо себя еле слышный, но вполне уловимый запах свежего перегара. Мы все, включая конвой, поморщились, кто с сожалением, а кто с осуждением глядя Анисиму вслед.
– А что, девушка… сестра, простите, – осекся было Дырявый Мешок, – что у вас сегодня на обед? Я слыхивал, что монастырская кухня славится своими рецептами, а…
– …А подвалы тонкими монастырскими винами, – закончил за него эльф, молитвенно подняв глаза к небу.
– Может, вам еще и кровать постелить? – гневно рыкнула старшая.
Вот зря она это сказала. Эльф с кентавром прямо как с цепи сорвались.
– А что, можно, да? А где нас поселят? А во сколько здесь отбой? А тихий час? Сеструха, давай напрямую: симпатичные девчонки здесь вообще есть? А они это?.. Ну, ты понимаешь!..
“Сеструха” пошла пятнами. Сзади нее кто-то рухнул, раздробив камень мостовой, остальные “гвардейцы” с глазами, горящими огнем праведного гнева, подняли свое “оружие” и медленно пошли на сближение.
– Мать Элизабет… – прибежал обратно Анисим. – Ой… а чего это у вас здесь, а?
– Так, обед отменяется. – Гном сделал шаг назад, упираясь спиной в повозку, неспешно расчехляя свою секиру.
– Угу, и все остальное, похоже, тоже. – Кентавр с кислой улыбкой вынул из кибитки шест, подобие моего. – Стыдись, Дож, на женщин… с оружием…
– ОТСТАВИТЬ! – Я чуть было не оглох.
К нам спешила старушенция, ростом ничуть не уступающая досточтимой Рофэх-Фа. Вместе с ней шла очень симпатичная девица рыжей окраски. При их появлении монахини смиренно отступили, склонив головы.
– Сестра Рони, объясните, что здесь происходит? – проскрипела настоятельница.
– Мать Элизабет, эти господа посмели насмехаться над нами и нашими правилами. Мы хотели проучить их. Так сказать, научить хорошим манерам…
– А кто будет учить хорошим манерам вас, сестра? Ладно, сама разберусь. Господа, следуйте за мной. И на будущее… – Настоятельница махнула рукой, дав знак монахиням разойтись. – Два наряда вне очереди!
– Оп! – оглянулся на нас гном. – Ребята, а вы уверены, что это точно монастырь?
Мы стояли в небольшой, но вместительной беседке монастырского садика, как раз позади главного корпуса. Мать Элизабет восседала на принесенном сюда Анисимом деревянном кресле, обитом выделанными звериными шкурами. Сам же брат Анисим с сестрой Рони и той девицей выстроились позади настоятельницы.
– МалЙавиэУиал-младший, – с легким поклоном, но не сводя глаз с Винетты, представился эльф, – друзья называют меня Купом.
– Дио. Диондолл-Странник, – выпятил широкую грудь кентавр.
– Дож из Науг-Аэлина, по прозвищу Дырявый Мешок.
– Лукка, – объявил я в свою очередь, – тролль, и совсем недавно меня стали называть Лукка-Висельник.
Настоятельница долго обводила нас взглядом.
– Видишь, дочка, – обратилась она к своей спутнице, – до чего дошел твой достопочтенный отец. Мало того, что он довел свой город, свое государство до ручки и, естественно, не смог вовремя заплатить за твое обучение и содержание, так еще и прислал за тобой не гвардейцев своей свиты, а… Я даже и не знаю, как правильно назвать этих посланников! Кто у нас здесь? Алкаш-гном. Распутник-эльф. Ошибка природы – кентавр. И шизофреник, считающий себя троллем!
Монашка на пару с дедком противно захихикали, Винетта опустила голову. Могу поспорить, что воздух вокруг пропитался влагой. То ли от слез девушки, то ли от пота моих сотоварищей, еле сдерживающих себя, чтобы не разорвать эту маму на части.
– Ну да ладно… – скорбно продолжила настоятельница, – теперь к делу это совершенно не относится. Дочь моя, скажи мне в последний раз, ты еще хочешь уйти в мир? Ты не надумала постричься в монахини?
Девушка подняла голову. На ее глазах действительно блестели слезы.
– Нет, госпожа…
– Ну, смотри… – Элизабет тяжело вздохнула. – Итак… дорогие посланники, если я правильно поняла, вы привезли деньги, которые нам задолжал ваш король. Так? Надеюсь, вы привезли достаточную сумму, чтобы покрыть долг и проценты по нему?