При том что содействие перемещению местных арабов не входило в политику Хаганы, оно, очевидно, составляло важную часть политики Иргуна (или Эцеля) — военизированного крыла ревизионистского движения во главе с Менахемом Бегином, а также Лехи (или Группы Штерна) во главе с Ицхаком Шамиром. 9 апреля 1948 г. военизированные формирования вступили в трудный бой за контроль над Дейр-Ясином, важной арабской деревней, стоявшей на дороге в Иерусалим. Битва была жаркой, и силы Эцеля и Лехи потеряли больше четверти своих бойцов. Еврейские бойцы были скованы снайперским огнем и бросали гранаты в окна многих домов, откуда стреляли снайперы. Большинству жителей деревни удалось бежать. Из громкоговорителя на бронемашине бойцы Эцеля потребовали от оставшихся жителей сложить оружие и покинуть дома. Моррис сообщает, что «грузовик застрял в канаве»[199] и призыва никто не услышал. Обстрел продолжался, и, когда все закончилось, от 100 до 110 арабов были мертвы[200].
Многие из погибших были женщины, поскольку арабские солдаты переодевались в женское платье и стреляли в израильтян, которым они «сдавались»[201] — тактика, применявшаяся некоторыми иракцами в 2003 г. Было убито также несколько детей и стариков. Хотя вокруг событий этого дня велись и до сих пор ведутся серьезные споры, это событие было названо резней, и, когда слух о нем распространился, это, безусловно, повлияло на решение арабов из окружающих деревень бежать. «У всех был свой интерес» в разглашении и преувеличении количества убитых, а также жестокости убийств. Арабская сторона желала дискредитировать евреев, доказав — вполне лицемерно в свете их собственной политики многолетнего истребления мирных жителей, — что евреи хуже них. Британцы тоже хотели дискредитировать евреев. Эцель и Лехи хотели «вызвать ужас и напугать арабов, чтобы они обратились в бегство». А Хагана хотела опозорить Эцель и Лехи[202].
Хагана и Еврейское агентство — официальные органы рождающегося государства — незамедлительно осудили резню и тех, кто в ней участвовал. Формальная нота с изъявлениями сожаления и объяснениями была послана королю Абдалле. Резня в Дейр-Ясине, несомненно, повлияла на сомнительное решение Давида Бен-Гуриона — первого премьер-министра Израиля — силой разоружить эти военные формирования в июне 1948 г. Но эффект Дейр-Ясина и слава, которой окружено это событие, конечно, спровоцировали усиление бегства арабского населения.
Некоторые палестинские лидеры распускали ложные слухи о том, что женщин насиловали. Когда было доказано, что никаких изнасилований не было, один из палестинских лидеров, Хусейн Халиди, заявил: «Нам пришлось так сказать, чтобы арабские армии пришли освободить нас от евреев»[203]. Хазам Нусейби, который был тогда журналистом, многие годы спустя рассказал Би-би-си, что сознательно сфабрикованное обвинение в изнасилованиях «было нашей самой большой ошибкой… потому что услышав о том, что в Дейр-Ясине насиловали женщин, палестинцы в ужасе бежали»[204].
Дейр-Ясин особняком стоит в истории арабо-еврейского конфликта в Палестине именно потому, что это было весьма необычное событие, совсем не в духе евреев. Ни одна резня, учиненная арабами над евреями, не имеет такого статуса просто потому, что список слишком длинный. Но каждый арабский школьник и пропагандист знает и рассказывает о Дейр-Ясине, хотя очень немногие упоминают о Хевроне, Кфар-Эционе, больнице Хадасса, Цфате и многих других хорошо спланированных акций уничтожения, которые арабы устраивали против евреев, кроме разве что экстремистов, с гордостью берущих на себя ответственность за них.
Арабы отомстили за резню в Дейр-Ясине не нанесением ударов против тех, кто нес за нее ответственность — то есть против военных объектов Эцеля или Лехи, — а сознательным учинением гораздо более обдуманных актов резни. В хорошо спланированной атаке через четыре дня после Дейр-Ясина арабские силы устроили засаду на гражданскую колонну, состоявшую из врачей, медсестер, преподавателей медицинской школы и пациентов, которые направлялись в больницу Хадасса, и убили семьдесят человек. Чтобы убедиться, что выживших нет, арабские солдаты залили бензином автобусы и машины, в которых ехал медицинский персонал, и подожгли их[205].