Слово за слово
1. Ваш любимый осенний овощ.
Не скажу от кого, да оно и не важно, но получил я сегодня такой вопрос: “а какой твой любимый осенний овощ?”
Сказать честно, на свете есть много вопросов которые могут озадачить меня, а то и просто поставить в тупик. Видимо в этот самый раз, мне повезло. Потому как ответ на заданный вопрос находиться в той невеликой категории вопросов на которые мне заранее известны короткие аксиоматические ответы.
Твой любимый напиток? Растворимый кофе. Давно его не встречал, кстати, уж лет пять как, наверное.
Твой любимый актер? Рональд Рейган. Это если из совсем старых. А новых то уже и нет. Может в космосе ещё что и снимают, а тут у нас каждый день такое кино, что никакому режиссеру из старых не снилось.
Когда твоя удача? Никогда. Теперь она тут у нас всех никогда.
Сколько тебе лет? Тридцать девять.
Почему у тебя на левой ноге нет двух пальцев? Откусила собака на пустошах. Хотя тут вру немного. Даже не вру, а так сказать непреднамеренно заблуждаюсь. Возможно это был и волк, было темно и очень страшно, а тварей этих было поболе дюжины.... Этот вопрос из аксиоматических выбрасываем, наверное.
Что ещё?
В какой стране ты живёшь? Божьей милостью в Литвинском союзе. Ну или в том что от него осталось, по крайней мере.
Какой сейчас год? Две тысячи семьдесят девятый от рождества господа Иисуса нашего. Или двенадцатый от начала Раскола, если на новый лад считать.
Чем занимаешься? Всем чем придется, эдакий бродяга универсал.
А кем до Раскола был? Продавцом персональных компьютеров и комплектующих.
Это ещё не весь список, но большая уже его часть. Да.
Хм.... Что-то я потерял нить нашей беседы. Минуточку.... Ах, точно. Насчет любимого осеннего овоща. Любимый мой осенний овощ это я.
В принципе, оно все логично. Что осенью ещё делать как не уподобляться овощу. Природа сворачивается. Человеческая активность тоже. Зима на носу. Надо закукливаться и ждать весны. Так что тебе, как картофелю или морковке просто достаточно иметь сухой комфортный подвал, чтобы твои шансы увидеть весну выросли многократно. Если же к подвалу добавить доступ к воде и какой никакой живности, а также же хоть немного прямые руки, пару извилин в голове и какое ни есть ружьишко.... О, да ты сам кум королю и черту брат.
По крайней мере мы, словенцы, так считаем. Кстати, меня зовут Миро Томчич. Миро это значит от Мирослава. Был такой царь или князь у сербов веке в десятом. Или у русичей? Неважно, имя хорошее древнее.
Ну вкратце, где то так... Ладно, идти пора. Я тут в дружину местную записался, на вечернее патрулирование пора. Но ещё встретимся я думаю.
2. Кое что из повседневной жизни, чем вызвано мое негодование, а также о том человеке, который подарил \ подсунул \ посоветовал мне замечательную книгу, и о книге немножко тоже.
Все бы оно ничего было вечером, отдежурил и пошел бы спать к себе в берлогу. Пожрать разве что перед этим не забыл бы только. Однако товарищ мой, Анделко Илик, сербская его морда, начал меня отвлекать с самого, почитай, начала дежурства.
- Слушай, Миро, как дела? Миро, у тебя закурить не найдется? Миро, ты видел вчера ночью как небеса полыхали? Миро, пожрать найдется чего? Миро, давай после дежурства бабу найдем. Миро....
Такая херня, под коей я подразумеваю, непрерывный поток словоизвержений Анделко может продолжаться довольно долго. Ему то что? Мозги у него отбили напрочь. Он под Загребом был, когда Раскол случился. Там и так места были не самые курортные, еще со времен Третьей мировой, а потом и вовсе туго стало. Говорят, там три реактора каждый на 50 гигаватт было. Полыхнуло так, что полсоюза осветило. Воронка километров на десять. А развалило там все считай на целую сотню вокруг. Хорошо, хоть термоядер он чистый. Бабахает как только так, но радиации нет. И то хлеб.
Ой, зря я за хлебушек то вспомнил. Сейчас бы корочку какую. Кажется, все что хочешь за корку черную отдашь. Да теперь это роскошь небывалая то.
Черт, ну что за жизнь. Хлеба и то нет, нихрена нет. Одни отморозки кругом. Одни чужие, тебя все укокошить норовят, другие свои, тут под боком, мозги компостируют. Ненавижу!
- Миро, слышь, смотри что есть у меня. - снова Анделко наседает.
И когда он уже угомониться? И погода мерзкая, дождь, сыро везде, холодно уже. Осень как никак. И этот еще лезет.
- Чего тебе, Анделко? Чего шумишь? Из-за шума твоего опять пропустим ворье какое. Хочешь чтобы нас тут вырезали как соседей, в том месяце? - отвечаю.
Смотрю, успокоился на некоторое время. Но не отстает. Хорошо, что дальше уже шепотом.
- Смотри, Миро, что есть у меня, а? - и протягивает.
Лучше бы картошку протянул, я бы его расцеловать может и не расцеловал, но как друга бы оценил. А у него в руке книжка. Растрепанная такая, пол обложки снизу оторвано. Верхняя же часть настолько засмальцована, что уже и буквы разобрать тяжело. Хотя, что там разбирать. Я эту книгу хорошо знаю, сам ее Торопыге поменял на фонарик, пару месяцев назад. Фонарик правда уже давно сдох, поработал всего пару вечеров и