накрылся с победной вспышкой уже навсегда.
- Что это и зачем? - протягиваю я, сохраняя непроницаемое лицо.
- Это тебе. - улыбается.
- А зачем? - уже действительно не понимая, что происходит, спрашиваю я
- А просто так, Миро. По дружески.
Да, может Анделко удивить, придурок недоделанный. Приходится книжку взять и торопливо сунуть в заплечный мешок. Вернулась, значит.
Ну здравствуй снова, Маркес. Как там твои сто лет одиночества? Все путем?
Перехватываю винтовку поудобнее и иду дальше по своему маршруту вокруг нашей деревушку. Анделко семенит рядом.
Интересно, когда Маркес свои “Сто лет...” писал, у него такая же херня творилась? Не знаю даже.
Тогда тоже приложило знатно. Он же как раз в шестидесятые годы двадцатого ее и малевал. Русские и американцы реально ядерный армагеддон тогда устроили, а потом еще три или четыре года друг друга мочили. Хотя до такой жопы они планету тогда не довели. Ну они не довели, а мы вот сподобились. Не посрамили, так сказать памяти дедов. МОЛОДЦЫ!
3. Что вы любите наблюдать как делают другие, но не делать сами.
Как все хорошее, так и все плохое рано или поздно имеет обыкновение заканчиваться. Разница лишь в том, что хорошее обычно заканчивается не начавшись, либо, на края, едва начавшись. Это если повезет. В самом же паскудном случае, все хорошее просто заканчивает начинаться.
А вот плохое как всегда имеет свои договоренности с мистером Время. Для плохого, у этого товарища всегда понижающие коэффициенты найдутся. И если уж начнет, то не заканчивается долго и очень долго.
Хоть время действительно играло в свою игру со мной, дежурство все же подошло к своему концу. Находился вокруг деревушки нашей, аж ноги гудят.
Распрощался я с Анделко и двинул поискать, чего пожрать. Мне как дружиннику полагается пайка. Иначе бы меня ни за какие шиши не заманили бы в дружину эту.
Деревенька то маленькая, голов на сто, не больше. Видно, что до Раскола тут народу на порядок больше жило. Ну так и к бабке не ходи, понятно, что нам так больше не будет. В темных переулках до сих пор костяки лежат. Остатки местных жителей. С центральных улиц их-то растащили, чтобы глаза не мозолили, а в местах скромных, наткнуться проще простого.
Никто не знает, сколько тогда народу погибло. Считать то некому было. До Раскола на Земле за 11 миллиардов было, я помню по телеку в какой-то передаче говорили. Война как началась, которая последняя, ну шестая мировая, так какие-то были жертвы. Стало чуть меньше народу-то. Хотя в принципе все мочили друг друга в космосе. Особенно поначалу. А потом как эти пришельцы пожаловали, тогда уже понеслась по полной.
Шторм я помню плохо. Я как раз на работе был и тут все как рванет. Сами понимаете, магазин компьютеров, он как бы по сути одна электронная лавка. Видимо-невидимо там всего, что взорваться может. Ну и взорвалось. Как не убило, ума не приложу. Но контузило знатно. Больше суток провалялся. А когда в себя пришел, уже все и случилось.
Эх, знал бы тогда, что это только самое начало, я бы еще тогда повесился...
Чур, меня, чур... опять мысли эти скотские в голову лезут. Нет, сейчас мы похлебочкой свеженькой себя в норму то и приведем. Жизнь красками и заиграет.
Похлебку сегодня варила Краля. Непонятное плотное существо лет далеко за полста.
Кухонный навес располагался на бывшей деревенской площади. Сейчас площадь вся по периметру была завалена остовами ржавых машин, мешками с песком и прочим мусором, бетонными блоками и кучами битого кирпича. Так себе баррикады конечно, но профессиональных военных у нас в общине нет. Так что как смогли, так и оборудовали. Все таки последний рубеж обороны, на случай если чего.
В баррикадах оставалось пару проходов, выводящих на противоположные стороны и у каждого стояло по паре часовых. На площади было людно. Человек тридцать вылезло из своих берлог и все топтались возле импровизированной кухни наблюдая за колдовскими действиями Крали. Хотя близко никто не подходил. Порядок в общине есть. Сначала староста и командир дружины, потом дружинники, сиречь я и сотоварищи, потом уже все остальные. Так что пока публике можно было только смотреть издалека.
Я и сам люблю наблюдать как кто-то готовит. Сам я готовить не сильно люблю. Наверное даже совсем не люблю, если честно, хотя и приходиться. А вот смотреть, это сколько угодно. И сейчас представившейся возможностью я не преминул воспользоваться.