Сид заставляет себя взглянуть в ярко-зеленые глаза, которые он привык видеть сквозь густую рыжую челку. Под гладко выбритым черепом они выглядят усталыми и старыми, гораздо старше, чем у него, Дар-Эсиля, но в то же время такими уверенными в том, что «мы еще повоюем», что Сид встряхивается, освобождается от руки Тона, снова задумчиво оглаживающей орад у него на предплечье, и хорошо поставленным голосом вершителя аккалабатской политики сообщает:
— Думаю, лейтенант, что правящая королева сочтет возможным предоставить вам доступ во все помещения и местности Аккалабата, где имеют честь находиться члены вверенной вашим заботам миссии.
Тон выкатывает глаза. Тянет с насмешливым уважением:
— Оооо. Ну, так-то лучше. Премного благодарю, лорд-канцлер.
И добавляет одними губами:
— Во славу Ее Величества!
— И во имя Ее! — чувствуя, как непрошенные слезы карабкаются к глазам из горла и усилием воли заставляя их убраться обратно, отвечает лорд Дар-Эсиль.
Глава II. Все шляются там, где им совершенно не положено быть
Антон Брусилов, лейтенант десанта
Будь они все прокляты! Самоуверенный дипломатишка, слепой на оба глаза и глухой на оба уха, который в упор не видит того, что здесь происходит, который не имеет понятия о медиевальных цивилизациях даже на уровне «Справочника космического туриста», массового бестселлера эпохи начала межпланетных контактов. Очкастая снайперша с ее крышесносным умением исчезать постоянно неизвестно куда и появляться потом как из-под земли с невинным видом и незатейливыми вопросами «А что здесь случилось?» и «Куда мы идем?». Мы идем к черту, в ж… катимся, неужели ж они этого не замечают? Лорд-канцлер уже неделю вешает им на уши отборнейшую лапшу, а они…
— Тот проход уже несколько лет, как заделан, лейтенант.
Он поворачивается на голос, чтобы увидеть прямо перед собой аристократический подбородок и черные прищуренные глаза верховного главнокомандующего Аккалабата.
— Ты меня напугал, — спокойно говорит Тон и ждет реакции.
Хьелль Дар-Халем, маршал Аккалабата
Это стоило того, чтобы встать с постели и полным инвалидом, прячась от встречных в арках и нишах, доковылять до дворца. Ты меня напугал.
— Ты меня тоже, — невозмутимо констатирует Хьелль и усаживается в кресло, лишь немного поморщившись от боли в спине.
— Ты ранен?
— Нет, альцедо, — собеседник по-прежнему стоит в тени, скрещенных на груди рук не видно. Хьеллю быстро надоедает пялиться в темноту.
— Может, присядешь?
Тон придвигает себе стул и садится.
— Выйди на свет, я тебя не вижу.
Линька лишает всех и всяческих рефлексов, и, когда сильные руки сжимаются на его горле, Хьелль не успевает среагировать и только хрипит одобрительно. Одновременно скашивая глаза под немыслимым углом, чтобы успеть увидеть. То, что ему таким оригинальным образом показывают.
Хьелль выставляет два полусогнутых пальца вверх, обозначая: «Сдаюсь». Тон удовлетворенно кивает и возвращается на место. Хьелль потирает саднящее горло и констатирует:
— С головой у тебя лучше не стало. А говорят — закон сохранения вещества: где-то убавится, где-то прибудет. На руках убавилось, должны были нарасти мозги.
— Как ты помнишь, у нас этот закон не работает, — поддерживает шутку Тон. И тут же поправляется:
— Не работал. Ни в каком виде. Прибавлялось или убавлялось все исключительно соответственно пожеланиям заказчика. Без всяких ограничений.
— Ага, — саркастически замечает Хьелль. — Демонические конформы в ассортименте. Во славу пресветлой королевы Дилайны. Знаешь, у тебя были на редкость гнусные кожистые лапы.
— Чешуйчатые, — исправляет Тон, грустнея на глазах. — Кожистые были крылья. Гораздо практичнее, чем ваши мочалки, между прочим.
— Ну, куда нам…
— Со свиным рылом в калашный ряд.
— ???
— Земная пословица. Что ты делал три года на Анакоросе?
— Год. Потом меня забрали по дуэму с Дар-Акилой.
— И что?
— И ничего. Помнишь, когда Сид был маленький, он терпеть не мог, когда ты трогал его игрушечную лошадку?
— Да. Здоровская была. С пушистым хвостом. Даже у меня такой не было. А значит, когда он подрос…
— Он все равно не отдает ничего из того, что считает своим. Имей это в виду, если в твоей голове бродят какие-то мысли по поводу Аккалабата.
— Нужны вы мне… Вот если бы драгоценные реликвии королевского дома Дилайны… Не может быть, чтобы при межпланетном переезде прекрасная Лулулла не прихватила из родительского дома шкатулку с семейными прибамбасами.