— И к чему было представляться из вашей дурацкой конторы, когда наш с тобой вечер в «Экс-Арте» и так невозможно забыть?
Гале казалось, что она видит его улыбку. И опять, опять это бесящий ее мгновенный переход от церемонности к фамильярности, от «вы» к «ты», прямо в одной фразе, не переводя дыхания.
— Я очень рада, что у вас такая хорошая память, — сдержано ответила она, — но я звоню по поводу коммуналки. Моя коллега Оксана звонила по телефону, который вы оставили и не могла с вами связаться.
— Вот видите, Галина Андреевна, как хорошо, что именно вы сегодня позвонили мне, — радостно сказал Михаил. — Наверно, вам стоило большого труда узнать мой номер. Может быть, конечно, вы позвонили Виктории Сергеевне и она была так любезна…
Виктория Сергеевна было имя-отчество Вики. Кровь бросилась Гале в лицо и она с трудом удержалась, чтобы не бросить трубку.
— А что касается коммуналки, то я все вам объясню, — продолжал Михаил, — вы, Галочка, до скольких завтра на работе?
— Как всегда — до шести, — сухо сказала Галя, радуясь, что разговор наконец-то перешел в деловое русло.
— Вот и отлично. Я подойду и все объясню.
— Я вас буду ждать, — сдержано ответила Галя, — Впрочем, если я буду занята, то вы можете обратиться к Оксане Соколовой.
— Я, — тихо сказал Михаил, — постараюсь прийти, когда ты будешь свободна. До завтра, Галя. Целую.
Его голос, всего минуту назад столь саркастический, внезапно потеплел — Галя не знала, что больше задевало ее: та холодность или эта теплота.
— До свидания, — сказала она и повесила трубку.
Этот телефонный звонок потребовал от Гали больше сил, чем весь сегодняшний рабочий день. Она вся взмокла, грудь тяжело вздымалась, голова немного кружилась. Неожиданно она почувствовала себя бесконечно счастливой.
— Это потому, что я свое дело сделала, — сказала Галя себе, — а с остальным пусть Оксана завтра разбирается.
Но что-то подсказывало ей, что вряд ли ей удастся перепоручить это дело Оксане — и от предчувствия завтрашнего дня почему-то сладко ныло в груди.
Глава шестая
На следующий день Галя ехала на работу с особым чувством. Она пыталась убедить себя в том, что просто настала весна и тренькающие звуки капели, весенние ручьи, лакомые до льда, и теплое солнце заставляют ее ощущать себя такой счастливой. В самом деле, не могла же она чувствовать себя такой счастливой из-за ожидания встречи с Михаилом? Что ей до него? Нет, она попробует передать его Оксане — а сама займется другими делами.
Так говорила себе Галя, но стоило ей представить, как Михаил войдет в ее комнату своим широким шагом, как сядет рядом с ней и поздоровается своим ироничным, наглым, вызывающим тоном, — Галя чувствовала, как перехватывает дыхание и начинает учащенно биться сердце. Что-то неясное тянуло ее к этому мужчине. Никогда раньше она не испытывала ничего подобного. Неужели, спрашивала она себя, Михаил и есть тот зеленоглазый человек, о котором она мечтала всю жизнь? Нет, не может быть, она уже давно не девочка, чтобы верить в сны и предчувствия.
— О, Галочка, ты сегодня классно выглядишь, — поприветствовала ее Оксана.
— Не знаю, — пожала плечами Галя, — с чего ты взяла?
— В глазах у тебя что-то такое… — и Оксана сделала неопределенный жест рукой, — чего раньше я у тебя не замечала.
— Просто весна, — улыбнулась Галя.
Она попробовала работать, но мысли ее не могли задержаться ни на чем. Ей пришлось трижды просмотреть список квартир, выставляемых на ближайший аукцион, прежде чем она хоть как-то смогла сосредоточиться. «Это просто весна, — повторяла Галя про себя как заклинание, — просто весна».
В одиннадцать раздался телефонный звонок. Галя резко схватила трубку:
— Алле!
— Доброе утро, Галочка. Зайдите ко мне, пожалуйста, — это был Алексей Львович.
Сердце бешенно заколотилось у нее в груди. Михаил, наверняка это он. Он же обещал вчера по телефону, что сделает так, что она будет свободна, когда он придет — вот он и сдержал свое слово. Теперь-то ей не удастся переслать его к Оксане. Галя почувствовала злость. Все как будто происходило по заранее придуманному Михаилом сценарию: ей просто не оставляли выбора. Она уже представляла, с какой мерзкой улыбкой он встретит ее в кабинете Алексея Львовича. Что ж, она будет вести себя с ним как будто это самый обычный клиент, никак не поддастся ни на какие его подколки. Она и не подумает играть с ним в его дурацкие игры с именами и именами-отчествами. Если он собирается снова издеваться над ней, то это не выйдет у него.
Решительным жестом она открыла дверь кабинета. Взгляд ее метнулся к креслу, где она две недели назад увидела Михаила — но кресло было пусто: Алексей Львович был в кабинете один.
— Проходи, Галочка, — шеф сделал широкий жест рукой.
Галя села в кресло и Алексей Львович тут же подошел к ней и, став за ее спиной, как бы невзначай положил потную ладонь на шею.
— Скажи, ты видела список квартир, выставленных на ближайший аукцион? — спросил он.
— Да, конечно, — ответила Галя, стараясь развернуть кресло и оказаться лицом к шефу.
— И что ты думаешь по этому поводу? — другую руку Алексей Львович положил ей на плечо и, слегка массируя его, стал спускаться вниз.
Галя начала излагать свое мнение. Алеша слушал ее, не прерывая своих движений.
— Вот посмотри, — сказала Галя и, резко встав, подошла к столу, — можно я покажу?
Взяв чистый лист бумаги и ручку она набросала небольшой план.
— Очень, очень интересно, — под нос себе говорил Алексей Львович. Лицо его раскраснелось, на лбу блестели капельки пота.
Когда Галя кончила рассказ об аукционе, Алексей Львович еще раз пристально посмотрел ей в глаза. Потом кинув быстрый взгляд на часы, сказал:
— Ты знаешь, Галочка, зайди-ка ко мне перед окончанием рабочего дня. У меня есть еще одно дело, а сейчас уже нет времени.
— Хорошо, Алеша, — ответила Галя.
Выходя из кабинета она с досадой подумала, что Алеша даже не вспомнил про арбатскую коммуналку. «Может быть не надо было вчера так суетиться? — спросила она сама себя. — Может, все само собой рассосалось бы. Сказала бы Оксане, что телефона не нашла — и все». Впрочем, сделанного уже не воротишь. Галя не только нашла телефон, но и позвонила по нему — и теперь Михаил должен был явиться с минуты на минуту.
Но время шло, а Михаила все не было. Может быть, он просто забыл об этом? Или, например, вчера вечером у него были гости, он выпил, а с утра ничего не помнил — художники ведь много пьют, она слышала про это. Правда, ни Наташа, ни Володя (единственные ее знакомые, связанные с этим миром) почти не пили, да и те люди, которых Галя видела в Планетарии, не производили впечатления пьянчуг — но не зря же во всех фильмах и книгах художников изображают любителями выпить. Да, любителями выпить и еще — неисправимыми сердцеедами, как раз такими, каким был Михаил, если верить рассказам Наташи. Наверное, он надеялся, что и Галя попадется в его сети — но нет!
Галя быстро пообедала и вернулась на место. Спросила Оксану, не звонил ли кто — никто не звонил.
— А кого это ты ждешь? — полюбопытствовала Света.
— Клиент должен был зайти, — сказала Галя, заранее предчувствуя каскад вопросов.
— Аааа, — ответила Света, — обычно ты, впрочем, по этому поводу особо не беспокоишься.
Без четверти шесть Галя поняла, что дальше ждать бессмысленно. Она собрала сумку, на всякий случай сказала Оксане, что будет у шефа и, как обещала, отправилась к Алеше.
Галя вся кипела от ярости. Целый день пропал зря, а все из-за Михаила. Она целый день прождала его, ничего не сделала, а он даже не позвонил! Разве серьезные люди так поступают? Нет, определенно, правильно говорит Алеша — в России сейчас просто невозможно работать, ни у кого нет ни малейших представлений о деловой этике. Сначала оставляет телефон, по которому никто не подходит, потом обещает прийти и не появляется. Все, надо заставить себя забыть об этом случае, отрезать его от себя…
Но как можно забыть этот голос, с его причудливыми модуляциями, голос, от которого сладко сжимается сердце и дрожь пробегает по коже? Как можно забыть зеленые глаза, о которых грезилось столько лет? Как можно забыть сверкание его белозубой улыбки, морщинки в уголках глаз, усмешку в голосе?