«Быть с ней сродни наркотику, к этому можно легко привыкнуть», подумал он, тут же затыкая Грейнджер своими поцелуями. Её стоны звучали почти внутри его души, настолько глубоко она проникла в его сердце за эти недели совместной работы.
Она обвила его шею рукой, выгибаясь навстречу каждому толчку, и ему не нужно было больше ничего. Малфой был уже на грани. Он увеличил темп, вжимая хрупкое тело в стену. Его слабо волновали и капли воды, и громкость собственных стонов, и даже отсутствие воздуха в лёгких.
Гермиона перед ним едва ли находилась в этой вселенной. У неё перед глазами взрывались звезды, ей требовалось ещё хотя бы несколько минут, но Драко поступил иначе. Он резко и неожиданно накрыл её клитор большим пальцем, что стало последней каплей. С отчаянным вскриком, таким, сука, настоящим и откровенным, она снова кончила у него в руках, подаваясь навстречу. Не прошло и нескольких мучительных мгновений, когда Малфой последовал за ней, вжимаясь в плечо. Он не был уверен, что придёт в себя, но руки по-прежнему удерживали Гермиону на месте.
Грейнджер упала на него, и Драко выключил воду в душе в ту же секунду. Крепко удержал её, чтобы вынести и тут же укутать в махровое полотенце.
Эта девушка улыбалась ему так, будто он только что сотворил для неё рай, и его это полностью устраивало.
Ту ночь Грейнджер провела в его постели, так и не вернувшись в свою. А строчка в дневнике так и осталась незаконченной.
*
Драко водил по её обнажённому плечу указательным пальцем, медленно, то вверх, то вниз. Гермиона могла чувствовать его прикосновения сквозь лёгкую дымку сна. Просыпаться не было никакого желания, только оставаться в постели под тёплым одеялом и прижатой к тёплому Малфою.
На самом деле, она ожидала, что он уйдёт до того, как она проснется. У неё не было опыта в этих интрижках на одну ночь. Ни до, ни после Рона в жизни Гермионы не было никого, зато рассказов подруг хоть отбавляй. Мужчины просто пользовались ими, исчезали, а потом вели себя так, словно ничего и не было. Грейнджер вполне могла бы ждать чего-то подобного от Драко. Но он остался.
Легкий поцелуй возле ключицы заставил Гермиону окончательно проснуться, и повернуть голову.
— Доброе утро, — прошептал Малфой, откидывая прядь от её лица.
За окном было довольно темно, но небо уже светлело. Вряд ли было больше часов 5 утра. Хотелось поспать ещё хоть пару часов.
— Оно не доброе, — пробурчала Гермиона, хмуря брови.
Драко рассмеялся.
— А я предлагал тебе остаться.
Она шутливо ударила его по руке, а он оставил поцелуй у неё за ушком в ответ. Сколько же в нём было нежности, сколько аккуратности по отношению к ней. Это топило любую злость в её сердце. Она понятия не имела, как они будут строить что-то дальше, и будут ли вообще. Может быть, поэтому и уезжать так не хотелось. Всё, что случилось в Америке, могло остаться в Америке…
Малфой вылез из постели, подоткнув одеяло к Гермионе, и отправился одеваться и собираться. Девушка же предпочла потратить ещё несколько минут в кровати, чтобы мозг наконец запустился. Ей всегда было тяжело вставать слишком рано, сколько бы раз в жизни это ни случалось. Но вскоре она была вынуждена перебежать в свой номер, чтобы привести себя в порядок и закончить сбор чемодана с вещами. Всю обратную дорогу домой Гермиона рассчитывала спать на тёплом плече, а не работать, поэтому и с внешним видом особо не стала заморачиваться: свитер, джинсы, кроссовки.
Не меньше, чем через 40 минут вся делегация наконец собралась в холле. Уезжать было немного тревожно, погружаться назад в атмосферу скандалов и интриг… но все-таки необходимо. В Лондоне была глубокая ночь, поэтому по пути в аэропорт звонить родителям Грейнджер не стала. Она увлеклась восхищением от видов столь величественного города, как Вашингтон. С Драко они не стали обсуждать ни произошедшее, ни будущее. Он просто был рядом, и этого было достаточно. Тем более, её мозг после короткого сна вряд ли был способен на долгий разговор о развитии отношений. Но признаться себе, что ей бы хотелось этого развития, Гермиона уже успела.
Когда Малфой устроился в кресле рядом с Министром магии, где по обыкновению было пусто, молчаливые вопросы были видны почти на всех лицах присутствующих, что заставило Грейнджер улыбнуться.
Почти всю дорогу домой она действительно спала на его плече, укутавшись в теплый плед. Хранилась в этом почти невозможная умиротворенность, какую она не чувствовала уже очень давно.
Воскресенье оставалось законным выходным, который по возвращении Гермиона провела дома с дочерью и родителями, выключив телефон. Может быть, понедельник и обещал ей что-то очень тревожное, но нельзя было упускать ни минуты спокойствия.
Простое уравнение.
*
Утро Гермионы Грейнджер вновь началось одинаково. Снова завтрак с Розали, сборы на работу, поездка до детского сада и следом на работу. Утреннее согласование встреч и выпуска Пророка. Звонок в редакцию Еженедельника, чтобы назначить время пресс-конференции и интервью.
Всё как всегда.
За разговором с адвокатом после обеда Гермиона окончательно согласовала список свидетелей для суда, и всё шло хорошо… Даже слишком.
Грейнджер выбежала из кабинета на планерку авроров, а когда вернулась, двери были открыты. Изабеллы на месте не было, зато доносились голоса. Министр тут же напряглась, ворвалась в комнату и оглядела присутствующих. Драко сидел на кресле перед её столом, уперевшись лбом на тыльную сторону ладони. Изабелла была тревожной, как и Джеймс, и начальник её личной охраны. Четыре человека, и все они резко подняли голову, когда услышали, что Грейнджер появилась в кабинете.
— Что случилось? — тут же вырвался у неё вопрос.
Малфой закусил губы, словно боясь ей говорить. В его второй руке она заметила целую стопку снимков. И едва не повторив свой вопрос, Гермиона услышала ответный.
— Ты поручала Харрису встретиться с Уизли?
— Что? — переспросила она, делая к нему шаг.
Драко бросил на стол все фотографии, которые Гермиона тут же подхватила. На каждом снимке было абсолютно хорошо видно, как Рон и член совета разговаривают, сидя в каком-то ресторане. Потом встреча в тёмном переулке. Передача каких-то документов в машине. Слишком много пересечений двух людей, которые были незнакомы друг с другом. Ещё на десятке фото Лаванда. И появление Харриса у их квартиры.
— Откуда это?
— Детектив передал информацию сегодня утром.
Изабелла посмотрела на начальницу с искренним сожалением.
— Харрис пообещал уничтожить вашу репутацию и вернуть мистеру Уизли пост главного Аврора. В обмен на помощь и поддержку в выборах.
— И только? — рискнула уточнить Грейнджер, поднимая глаза.
— Он угрожает Розали.
Гермиона снова посмотрела на фотографии в своих руках. Как и с первой статьей в газете, она неотрывно смотрела на снимки, пытаясь найти на них хоть что-то, что могло бы дать ей ответ. Последние дни были слишком хороши, и вот она — расплата за счастье.
Министр вздохнула.
— Все свободны.
Драко поднялся со своего места, но ему она качнула головой, не позволяя уйти. Постепенно остальные сотрудники испарились из комнаты, прикрыв за собой двери. Грейнджер села в кресло за столом и уронила руки на колени в бессилии, все снимки посыпались на пол. Малфой всё-таки встал со своего места, чтобы подойти к ней и присесть возле её ног.
— Хочешь, чтобы я уволила Харриса и обвинила его и Рона в заговоре?
— Они пытаются тебя сместить, Гермиона, — тихо проговорил он, сжимая её ладонь. — Он один из самых сильных кандидатов на пост в следующих выборах. Если они вынесут импичмент, тебя отстранят, и те проведут досрочно.
— Это уголовное преступление, — напомнила она, Драко кивнул. — И они оба могут сесть.
— Не смогут, если ты не будешь их судить.