И в словах Шоу был резон, как бы неприятно это было осознавать. Если сын не отступит от своей цели, то сразу после окончания школы его зачислят в армию. До этого оставалось около девяти месяцев.
Если не поменяются планы Коринн, то через два года она поступит на юридический факультет Университета Небраски. Да и Мэми останется ненадолго.
Хикс действительно должен двигаться дальше. Причем во всех смыслах.
Грета
— Господи, это же всего двести долларов, — ворчала моя мать. — Сучки в этом городке считают самым важным в своей жизни не отставать от Кардашьян во всем, хотя похвастаться особо нечем. Каждый твой день забит под завязку клиентками, а по выходным у тебя еще одна работа. Ты могла бы дать своей старушке двести долларов, чтобы она могла оплатить свой гребаный счет за кабельное.
— Да, мам, я бы могла. Но на прошлой неделе оплатила твой счет за воду. А в прошлом месяце дала сто долларов в оплату твоего счета за сотовый. А еще купила тебе новую духовку, поломку которой почему-то отказался оплачивать твой домовладелец. И напомни, сколько стоила очистка септика в июле? Заметь, за этим тоже должен наблюдать домовладелец.
— Я восемнадцать лет кормила тебя, одевала и обеспечивала крышей над головой. Думаю, теперь ты должна помочь матери позаботиться о подобном.
— Мама, мне тридцать восемь. И если считать, как говоришь ты, то моя очередь истекла два года назад, — возразила я.
— Я бы согласилась с тобой, если бы ты кормила, одевала меня и обеспечивала крышей над головой. Но ты неправа — мне нужно лишь немножко.
Я вздохнула и, сидя в плетенном кресле на своем милом крыльце, посмотрела на тихую сонную улицу. Сонную, несмотря на то, что было лишь девять часов вечера.
Никакого шума. Ни звуков машин. Ни бурчания радио.
Тишина. Спокойствие. Лишь шум в моем ухе.
— Ты виделась с Энди в последнее время? — сменила я тему.
Мать замолчала.
Я обожала тишину, но сейчас причина ее мне не нравилась.
— Ты сказала, что переедешь в Глоссоп, поскольку сюда я перевезла Энди, — напомнила я ей. — Но насколько я знаю за все пять месяцев твоего проживания здесь, ты встречалась с Энди лишь раз.
— У меня куча дел, — ответила она.
— Это каких дел? — спросила я.
— Моих дел, которые тебя никак не касаются. Но они станут твоими заботами, когда мое кабельное отключат.
Однако сейчас после всех тех случаев, когда мне приходилось терпеть ее поведение, я действительно покончила с ней. Я сидела в своем красивом кресле на крыльце этой тихой улицы, и матери здесь быть не должно, но она была, поскольку следила за мной с того момента, как я решила попытаться порвать с ней любое общение.
— Так сделай это, — с насмешкой проговорила я.
— Что?
— Попытайся влезть в мою жизнь.
Мама вновь замолчала.
Но я не смогла насладиться тишиной из-за последовавших за ней слов:
— Значит слухи не врут. Ты трахаешься с шерифом.
Я выпрямилась на стуле и почувствовала, как неприятно сжалось горло.
Весь день в салоне я переживала. Но никто не сказал ни слова. И сейчас я услышала это от своей матери.
— Прости? — выговорила я.
— Девочка, ты больше не в Денвере, — проинформировала она меня. — Ты трахаешь окружного шерифа, прямо возле клуба в два часа ночи садишься в его машину, которая прямо кричит, что он крутой мужик с огромными яйцами. Конечно, люди в этом маленьком городишке начнут вас обсуждать. Пусть местная Барби и выгнала своего шерифа Кена, но она вернет его под свой каблучок, помяни мои слова. Нет ни единого шанса, что местный красавчик шериф замутит с нищей оборванкой — Барби для бедных, когда его ждет милая горячая киска его красавицы жены.
Я опустила взгляд на свои скрещенные ноги, где держала чашку с чаем.
«Господи, люди обсуждали меня. Даже мама слышала это!»
— Я — не оборванная нищенка, — тихо проговорила я.
— Грета, я говорила тебе это всю жизнь, и, видимо, придется повторить вновь. Не будь тупой. Ты можешь убежать из трейлера, но вот нищета из тебя никуда не денется. Ты — та, кто есть. Помнишь свои дурацкие фантазии насчет твоего мужа-мудака? И чем закончилась эта история?
Она не ждала моего ответа. С другой стороны, маму никогда не интересовало мое мнение.
— Он бросил тебя и нашел себе кое-то стоящего.
— И почему мы это обсуждаем? — спросила я.
— Потому что ты думаешь, что если позволила нашему красавчику шерифу нечто большее, то ты в игре. Ты не в игре, девочка. Ты в дерьме. Ты не хочешь столкнуться со мной лицом к лицу. А уж тем более, если рядом окажется наш шериф. Но я знаю точно, что второй поездки на его «Бронко» из клуба до дома для тебя не будет.