— Я хочу спеть тебе «Наконец». И «Останься». «Золото» и «Блестки в воздухе». А потом я прерву выступление, потому что хочу пойти домой и заняться любовью со своим женихом. Тебе это подходит?
— Абсолютно.
Я откинула голову назад и прильнула к нему.
— Ты сделал меня очень счастливой, Хиксон Дрейк.
— Это делает счастливым меня, Грета, но хочу сказать, дорогая, что ты отплатила мне сполна, сделав счастливым еще раньше. — Он коснулся своим носом моего носа и закончил: — Абсолютно счастливым.
— Нет, — ответила я и увидела, что его глаза улыбаются.
— Нет, детка, мне видней.
— Нет, Хикс, тебе не понять. Потому что ты рос не так, как я. Ты не прожил такую жизнь, как я. Ты получил по зубам в сорок два года, а потом нашел меня. Так что этот матч, красавчик, без сомнения, выиграла я.
Обе его руки обхватили мое лицо, после чего он прорычал:
— Я отдам тебе эту победу, ангел.
Я улыбнулась ему. А он поцеловал меня.
Люди вокруг нас снова зашумели и зааплодировали.
И впервые в жизни, я была абсолютно счастлива и меня ничто не тяготило.
О, я выиграла.
Да, я выиграл.
Впечатляюще.
***
Миссис Свонсон сидела в моем кресле, а я отделяла часть ее волос, чтобы вставить валик. На мне была футболка с надписью «Она так и говорила» и стрелкой, направленной в сторону рабочего места Лу.
Лу подарила мне ее в подсобке накануне.
Я хохотала до упаду. А до этого мы долго обнимались и плакали с моей лучшей подругой.
Не стоит и говорить, что Лу была счастлива, когда Хикс сделал мне предложение.
Лу предупредила меня, что футболка — это шутка. Мне не нужно было ее носить. Но я все равно ее надела.
Я подняла глаза от волос миссис Свонсон и увидела Джойс, стоящую рядом со мной.
— Я же говорила тебе, — мягко сказала она, — этот человек никогда не казался мне глупым. Он знал, что, если ему на колени упадет что-то хорошее, он будет дураком, если упустит это. Он знал, Грета.
— Да, — прошептала я, глядя ей в глаза.
— Я не могу выразить, насколько счастлива, — поделилась она со мной, продолжая говорить очень тихо. — Не знаю, за кого я больше рада — за Хиксона, что он заполучил такую хорошую девушку, как ты, или за тебя, что ты получила наконец заслуженное. Но я счастлива. Весь город счастлив, дорогая. Смотреть, как вы двое обретаете друг друга, проходя весь этот кошмар, было все равно, что смотреть, как сбывается мечта.
— Ты заставишь меня плакать, Джойс, — предупредил я.
— Ничего подобного, — отмахнулась она, еще немного посмотрела на меня, затем резко кивнула головой. — Ладно, — бодро заявила она. — Я ухожу. Шесть недель, Лу?
Лу пришлось прочистить горло, прежде чем она ответила:
— Ты в моем графике, Джойс.
Джойс ничего не сказала. Она просто ушла.
Я посмотрела на Лу. Она ухмыльнулась мне. Миссис Свонсон фыркнула и спросила:
— Грета, милая, я забыла свой платок. У тебя есть салфетки?
Я посмотрела на нее в зеркало и увидела, что в глазах у нее стоят слезы.
Я мягко улыбнулась и пошла к коробке с салфетками.
— Вот, пожалуйста, миссис Свонсон.
— Ты просто прелесть, — пробормотала она, взяв предложенную мной салфетку.
Я разделила волосы, думая о том, как это странно: девушка, которая не мечтала, живет мечтой, которая стала явью.
Затем я закрутила волосы миссис Свонсон и постаралась сделать это хорошо, несмотря на то, что мое обручальное кольцо постоянно отвлекало мое внимание.
***
— Я не могу поверить в происходящее, — ворчал Хикс, когда мы вошли в прихожую из гаража.
Я старалась не расхохотаться. Поэтому тихо пробормотала:
— Привет, парень. Как прошел твой день, мальчик? — обращаясь к Рокки — собака девочек и Энди, которую мы спасли из приюта. Взрослый щенок, которому было восемь лет, когда мы взяли его прошлым летом, частично лабрадор, частично неизвестно кто.
Мы говорили, что собака принадлежит Энди и девочкам, но на самом деле она принадлежала Хиксу и мне, и не только потому, что мы больше всех были рядом и заботились о ней.
— И я не могу передать словами, как сильно мне нужен бурбон, — продолжал он.
Но я все прекрасно знала. И мне все равно было смешно.
Я позволила Хиксу помочь мне снять пальто. Он взял его и повесил на крючок у двери, после чего снял свое пальто.
Я прошла на кухню, чтобы принести ему бурбон, а Роки занялся тем, чем занимался всякий раз, когда мы с Хиксом расходились. Он стоял в нерешительности, то ли держаться за одного, то ли идти за другим.