Мы уже проскочили мимо моих детей, когда я наконец сообразила, что это они стоят с Бароном на углу. Я не знаю, что меня насторожило. Может, то, что обычно они сидят дома. Особенно Керри.
Оглянувшись, через заднее стекло я заметила, что они машут руками. Пока я расплачивалась, они уже подбежали.
Барон прыгал на меня, как будто не видел целую вечность. Успокаивая его, я старалась успокоиться сама.
— Извините, что опоздала вас встретить. Миссис Грейвс еще дома?
— Лучше прогуляемся по Лексингтон-авеню, — сказал Питер, когда я повернула к дому.
Голос у него был спокоен и тих, чего я почти никогда не слышала.
— Пойдем на Лексингтон, мама, пожалуйста, — взмолилась и Керри.
И тут я поняла, откуда у Питера это каменное спокойствие. Так вел себя Тэд, когда происходило нечто из ряда вон выходящее. У меня по спине побежала струйка холодного пота.
— Что случилось? — спросила я, когда мы повернули за угол. Но Керри тащила меня дальше.
— Дядя Джоэл напился, — сказала она.
— Или наглотался дури, — добавил Питер.
— Точно, — согласилась Керри — если просто не спятил.
Я остановилась, они оба, ухватив меня за руки, запротестовали.
— Почему же мы не можем пойти домой? А где миссис Грейвс?
— Она испугалась и ушла вместе с нами, только ждать не стала, пока мы заберем Барона.
— Ну так расскажите, что случилось, — потребовала я.
— Мы не знаем. Он был в кабинете, и вдруг раздался страшный грохот.
— Что за грохот?
— Ну, как будто он бился о стены, ломал мебель, что-то орал…
— Что именно?
— Не знаем. Он кричал по-испански.
— Я надеюсь, вы не подходили к нему? — наконец смогла выговорить я.
— Питер подходил, — сказала Керри.
— Я хотел узнать, не надо ли чем помочь, — потупившись, сознался Питер. — Если бы пришлось бежать, я бы успел. Правда, мама, он выскочил на лестницу.
Кажется, у меня начиналась истерика.
— И что потом?
— Он заорал на нас, — сказала Керри.
— По-английски?
— Да, но какую-то ерунду. Мол, он не даст себя загнать туда, где темно и страшно. А разве в Бельвью было темно?
Я лишь покачала головой.
— Может быть, у них там был темный карцер? Он кричал, что там темно и сыро. Разве так бывает? — На миг задумавшись, она продолжала: — После этого все вообще пошло кувырком. Миссис Грейвс ужасно испугалась, Барон залаял, и когда он бросился за нами, мы схватили пса и выскочили на улицу. Надеюсь, с Уолтером все будет в порядке, нам некогда было его разыскивать.
Керри виновато понурила голову.
— Все будет хорошо, — сказала я, сама не слыша, что говорю. Меня охватил безграничный ужас. Что это — страшное совпадение или результат магической церемонии дона Педро?
Глава 12
Наступило время возвращения с работы, и Лексингтон-авеню заполнилась народом. Оставив детей у витрины, я зашла внутрь, чтобы позвонить. Дома у Эрики никто не ответил. В госпитале отозвалась только секретарша, посоветовавшая оставить номер телефона. Номер, которого у меня уже не было.
Я положила трубку и, взглянув на своих детей и большую черную собаку, вдруг почувствовала себя цыганкой. Да, Барон нам осложнял проблему до крайности — с ним нельзя было приткнуться в ресторане или кино.
Мысль о том, что нашей разношерстной компании предстоит скитаться по улицам, нагоняла тоску. К Тэду я детей не могла отвести, не открыв, что случилось, а поскольку Тэд и так был зол на Джоэла, я боялась, что он тут же вызовет полицию.
Тут я вспомнила о докторе Райхмане. Тот быстро снял трубку. Меня он вспомнил сразу, только уточнил фамилию.
— Кажется, она поехала в госпиталь Рокленда. Она пишет книгу о шизофрении, вызываемой наркотиками, ну а там оказался молодой музыкант… Не уверен, что она сегодня вернется.
Чувствуя, что он вот-вот повесит трубку, я торопливо передала смысл рассказа детей и какие-то обрывки истории с доном Педро. Не представляю, как он смог понять хоть что-то без переводчика. Но тут, с явным удивлением в голосе, он произнес:
— Да, знаю я такого «брухо», он держит магазин «Ботаникас» в испанском Гарлеме.
— И носит ожерелье из собачьих зубов, — добавила я.
— Вы были у него на сеансе?
— Я бы не назвала это сеансом. Там пели и пили ром. У одного юноши был припадок. Они пытались изгнать дух умершего человека из моего брата.
— Так это то, что называется одержимостью, — Казалось, доктор был изумлен до крайности.