- Из сострадания? К кому? - удивился он и вдруг хлопнул девически длинными ресницами. - Вы хотите сказать, чтобы не… чтобы они остались… вместе?
- Вы просто поразительно догадливы, - хмыкнула я. - Именно так. А впоследствии выяснились еще кое-какие обстоятельства, знать о которых вам не положено, но которые только убедили меня в правильности выбранного решения. И еще, лейтенант. Раз уж вам так дорог был тот повешенный солдат… Могу вас заверить - такое развитие событий в мои планы не входило.
- Я уже понял… - мрачно ответил он. - Это Его величество Никкей настоял… Я непозволительно вел себя тогда, госпожа Нарен. Я приношу свои извинения.
- Считайте, что я их приняла, - вздохнула я. Внезапно меня осенило. - А скажите-ка, лейтенант… Кстати, напомните, как вас зовут?
Обычно я не жалуюсь на память, но фамилия лейтенанта начисто вылетела у меня из головы, что и неудивительно - меня ведь по ней били. Я помнила только, что звучит эта фамилия как-то по-дурацки.
- Лауринь, - ответил он. - Лейтенант Лауринь к вашим услугам, госпожа Нарен.
"Точно, дурацкая фамилия, " - подумала я, вслух же продолжила:
- Вы говорите, что следили за мной. Вы ничего подозрительного не заметили?
- В каком роде подозрительного? - не понял он. Все ясно, что с него взять - он все-таки младший офицер королевской гвардии, а не профессиональный сыщик. Даже если он что-то видел, то все равно не понял, что именно увидел.
- Ну, скажем, не таскался ли за мной еще кто-нибудь, помимо вас, - терпеливо пояснила я. - Не толокся ли возле моего дома подозрительный одноглазый тип с фальшивой бородой и на костылях…
- Нет, ничего такого я… - начал было Лауринь, не уловив иронии, но вдруг осекся. - Я… я не знаю, насколько это важно, но…
- Ну, говорите уже, что вы мямлите! - Я начала сердиться.
- Красивая девушка, которая живет в вашем доме… - Глаза лейтенанта на мгновение подернулись мечтательной дымкой. - Когда она выходила из дому, наверно, на рынок - она возвращалась с корзиной… Я два раза видел, что к ней подходил один и тот же мужчина, и они подолгу с ним разговаривали.
- Опишите-ка мне его, - велела я. Скорее всего, Лауринь видел младшего Саврина или еще кого-то из купцов с нашей улицы.
Однако по мере того, как лейтенант описывал внешность загадочного незнакомца, я все больше убеждалась - это не Саврин и не кто-то иной из купцов. Совершенно незнакомый человек - Лауринь описал его очень подробно. Я, кстати сказать, была приятно удивлена: у мальчишки оказалась превосходная зрительная память, да и в наблюдательности ему нельзя было отказать. К тому же он умудрился следить за мной так, что я его не заметила, а это дорогого стоит. Вот если бы только слова из него не приходилось вытаскивать, словно клещами!
"Впрочем, что это я!" - спохватилась я. Последний разум отшибло! Какой же это "совершенно незнакомый человек"? Это тот, третий их моих похитителей, с хрипатым голосом! Тогда все сходится. Видимо, он пытался вызнать у Лельи о моих привычках, когда я возвращаюсь, кто еще живет в доме…
Стоп. По спине побежали ледяные мурашки, и я невольно поежилась. Как эти люди попали в дом? Так просто забраться к нам невозможно - я установила кое-какую защиту от непрошеных посетителей. Для моих домочадцев эта защита не помеха, она настроена так, чтобы пропускать своих. Или тех, кого они приведут с собой по доброй воле.
Вот, значит, как. Кто-то из троих, живущих в доме, впустил моих похитителей. Кто именно? Конюх Дим? Вряд ли. Он и в доме-то дальше кухни не бывает, живет в комнатушке над конюшней, ему лишь бы возиться с лошадьми. Если честно, на голову он слабоват, и каких-то интриг от бедолаги ждать просто глупо. Кухарка Рима? Возможно, но маловероятно. Зачем это ей? Что такого ей могли посулить? Рима вредная старуха, с ней даже дед мой не спорит, но она, хоть и ворчит непрестанно, хорошо ко мне относится. По сравнению с прежними ее хозяевами я, должно быть, в самом деле чудесное создание. Рима уже немолода, лишись она хозяйки, ее ждет в лучшем случае работа посудомойкой в какой-нибудь дрянной харчевне - никто не купит старую кухарку с дурным характером, если мое имущество пойдет с молотка. Нет, Риме не было смысла делать этого. К тому же она подозрительна и довольно умна, и о любой попытке узнать что-то обо мне тут же бы мне и рассказала.
Остается Лелья. Моя маленькая красавица Лелья…
- Лейтенант, - сказала я сквозь зубы. - Вы ведь наверняка прибыли сюда верхом?
- Да, госпожа Нарен, - охотно откликнулся он.
- Приведите мне лошадь, - велела я. - Вы поедете со мной. Капрал, я полагаю, вы сможете добраться до казарм пешком?
- Да зачем же, госпожа Нарен, - ответил тот. - Я из повозки лошадку выпряг, не пропадать же ей, уж как-нибудь дотрюхаю и без седла…
- Тем лучше, - кивнула я. - Едем.
Лейтенант уставился на меня, приоткрыв рот, когда я взлетела в седло рослого каурого мерина ресской породы, принадлежавшего капралу. Полагаю, столбняк у него вызвало не мое мастерство наездницы, а бесстыдно задравшаяся сорочка. Лично мне до этого дела не было, кожа, она и есть кожа, что на руках, что на ляжках, но Лауринь, очевидно, отличался редким для гвардейца благонравием. Чтобы не смущать его лицезрением моих голых ног, я позволила лейтенанту ехать впереди, вслед за ним отправила капрала, а сама предалась размышлениям.
… Что ей пообещали? Лелья, так трогательно и преданно любившая меня, впустила в дом моих похитителей. Да что там, убийц! Может быть, ее запугали, пригрозили чем-то? Нет, не выходит, защита не пропустила бы их в дом в этом случае. Лелья добровольно должна была привести их с собой, и, должно быть, еще и опоить чем-то Дима и Риму - у кухарки чуткий сон, она проснулась бы, услышав чужие шаги, а шум им был ни к чему…
За этими мыслями я сама не заметила, как мы добрались до моего дома. Хорошо, заранее сообразила набросить на нашу колоритную троицу несложное заклятие, отводящее глаза, - на улице уже народ появился, не хватало еще, чтобы таращились.
Калитка была не заперта, дверь дома тоже оказалась открытой. Сделав обоим гвардейцам знак не шуметь, я поднялась по ступенькам крыльца и вошла в прихожую. Из комнатушки Римы доносилось мерное сопение. Точно, какое-то сонное зелье, обычно кухарка поднимается ни свет ни заря…
Я бесшумно поднялась по лестнице на второй этаж. За мной шли, отчаянно стараясь не топать, гвардейцы.
Я услышала негромкое мурлыканье - так Лелья всегда напевала за работой. Правда, на этот раз она не прибиралась в моей комнате - прихорашивалась перед зеркалом, примеряла какие-то побрякушки, поднимала волосы на висках то так, то этак. Из одежды на ней было одно тоненькое нижнее платье, не скрывавшее соблазнительной фигурки. За моей спиной Лауринь невольно перевел дыхание.
Услышав посторонний звук, Лелья стремительно повернулась… и выронила все, что держала в руках, увидев меня.
- Фло! - просияла она улыбкой, но я чувствовала, что ей страшно. - Ты вернулась, Фло!… А кто эти люди, твои гости? Я приготовлю завтрак, Рима плохо себя чувствует, и…
Я молча продолжала смотреть на нее. Лелья плохо играла. Узрев меня в этаком виде (я мельком бросила взгляд в зеркало): мятая и испачканная ночная сорочка, на плечах форменная гвардейская куртка, ноги босые и довольно грязные, спутанные волосы распущены и окутывают меня, будто плащом, - Лелья должна была взвизгнуть, охнуть, запричитать и пуститься в расспросы, а не вести себя, как ни в чем не бывало. Но все-таки она была достаточно хорошей актрисой, чтобы обманывать меня все эти годы!
- Что тебе пообещали? - спросила я прямо. - Деньги? Драгоценности? Что?
Лелья наконец-то посмотрела мне в глаза, и я поразилась тому, какая злоба полыхала в этих совсем недавно таких ласковых голубых глазах.
- Мне пообещали свободу, Фло, - тихо произнесла она, и не подумав отпираться или оправдываться. - Свободу! Сказали, что с тобой ничего плохого не случится, с тобой только поговорят, а я смогу уйти! Они меня увезут в другой город, в другую страну! - Лелья сглотнула и продолжала: - Я бы ушла из этого мрачного дома, понимаешь? Я бы… я бы… да куда угодно, с кем угодно, только б выбраться из этого склепа!… Я жить хочу, Фло, мужчин любить, красивых, щедрых… только тебе этого не понять, ты же каменная!