Километров через сто остановилась, чтобы сбросить с себя шубу и проверить температуру «за бортом». Вновь накатила тревога. Положила градусник на крышу авто и постояла пару минут. За это время успела сделать пару глотков кофе и съесть бутерброд. Градусник показал минус двадцать пять. Оксанка поежилась и тронулась дальше. Время перевалило за два ночи. Спать не хотелось. Она забила в автомагнитолу новую кассету и снова впереди тянулись черные полосы дороги.
Отъехала всего пять километров от Ярославля, когда свет фар выхватил из темноты скорчившуюся на обочинке темную человеческую фигуру. Коленки были подтянуты к подбородку, а руки забиты между колен. Человек был одет в пятнистую военную форму, сильно заснеженную. Оксана резко ударила по тормозам и дала задний ход. В свете фар отчетливо увидела капитанский погон. Бушлата и шапки не было. Остановившись, выбралась из машины, забыв про шубку и кинулась к скорчившейся мужской фигуре. Свет фар по–прежнему выхватывал ее из мрака ночи. На бегу окликнула:
— Мужчина, вы живы?
Ответа не последовало. Девушка подбежала к человеку и решительно дотронулась до шеи: пульс был, хоть и слабый. Голова вся обиндевела. На длинных ресницах под светом фар сверкал иней. Оксанка потрясла его за плечи и попыталась приподнять мужчину. Смогла слегка сдвинуть в сторону. Он вдруг приоткрыл глаза и что–то прошептал, но она не разобрала. Встала на коленки рядом и громко скомандовала, перекидывая его руку через свои плечи и обхватывая за пояс другой рукой:
— Хватайся за меня и пошли к машине. Быстро, а то замерзнешь!
Он, по всей видимости, все же понял ее судорожный голос и ухватился за девичьи плечи как смог. Агеева почувствовала под рукой ледяные мертвые пальцы. С трудом удерживая незнакомца кое–как встала и сгибаясь под тяжестью, потащила к машине. Мороз в несколько минут сумел заморозить ее уши и их слегка пощипывало. Она невольно удивилась, что капитан не замерз в своем легком кителе. Мужчина был высок и тяжел, его ноги подгибались при каждом шаге. Девушка едва не падала, но продолжала тащить незнакомца. Ей стало жарко за эти пятнадцать метров. С трудом усадила капитана на сиденье рядом с водителем, громко отдавая команды:
— На ступеньку вставай! А теперь немного повернись! Вот так…
Руками подняла его бессильные ноги, свисавшие из проема дверцы и забила в салон. Он изогнулся на сиденье. Голова упала на грудь. Оксана торопливо захлопнула дверцу. Быстро осмотрела обочину, отметив в памяти изрытый снежный вал. Вещей нигде не было. Забираться на более чем полутораметровую горку она не стала, лишь отметила в памяти место, где нашла военного.
Забралась на водительское сиденье. Включила в салоне свет и вздрогнула, взглянув на незнакомца. Он был зверски избит. Лицо превратилось в сплошную опухшую бело–синюшную маску. Оксанка врубила печку на полную. Иней таял на глазах. Откинула обе спинки сидений и кое–как подтянула капитана наверх. Подсунула под голову одну из пары дорожных подушек. Реакции не последовало. Торопливо стащила с ног мужчины шнурованные высокие ботинки. Сдернула носки с обмороженных ступней. Через верх выволокла из багажника пару пустых пластиковых канистр. Подсунув их под ноги мужчины и бросив сверху вторую дорожную подушку–батон, придвинула конечности почти вплотную к печке. Ступни обдувало теплым воздухом.
Расстегнула рукава и полки легкой куртки. С трудом приподняв тяжелое тело, стащила ее, кинув на заднее сиденье за своей спиной. Проверять не стала, отложив на «потом». Теперь на мужчине сверху осталась лишь тельняшка. Кожа была обмороженной до самых локтей и неестественно белой. Достав из «бардачка» постоянно валявшуюся там простенькую литровую фляжку с водкой, щедро плеснула себе на ладонь и принялась растирать посиневшие руки кончиком своего мягчайшего шарфа из ангорки. Ее пальцы торопливо разминали омертвевшие суставы. Девушка раз за разом плескала водку на ладонь и продолжала растирание. Вскоре его пальцы стали багровыми, опухая на глазах.
В кабине становилось все жарче. Оксанка скинула свитер, оставшись в тенниске. По лбу покатился пот. Не давая себе права на роздых, принялась за ноги, закатав брюки до колен и кое–как подняв нижнее белье. Пальцы на ногах стали багроветь, кожа стала розовой и блестящей. Глаза незнакомца оставались закрытыми и выглядел он словно мертвый. Агеева несколько испугалась и вновь дотронулась до шеи: пульс стал чуть сильнее. Осторожно стерла капельки от инея и снега с лица платочком. Ткань окрасилась кровью. Растерла щеки, подбородок, шею, уши и лоб той же водкой, стараясь не нажимать сильно.