С первым Атрибутом Пробуждения было все в порядке. Также для корректного вывода пассажира из Благого Сна (это тебе не члена команды поднимать жуком Экстренного Вызова, который и мертвого разбудит) Устав Манты требовал несколько раз громко назвать разумного по имени. С этим тоже проблемы не возникло: на пришпиленном к Ложу крыле Бэйджиковой Бабочки имелась надпись, каллиграфически сделанная несмываемыми осьминожьими чернилами. Надпись гласила:
"Тшу-рик, Раса Сциисто, планета Теллиген-3. Лингвист, историк, учащийся-Лернанто 2-ой ступени Академии Вселенской Мудрости."
А раз с Атрибутами Пробуждения все в порядке, то и тянуть Червя-Резинщика нечего. Недолго думая, Капитан Глоко хлопнул ладонью по Слоновой Мухе. Как и положено животным-будильникам, Муха мгновенно проснулась и залихватски вытянула хоботок. Втянув в себя воздух, раздулась чуть ли не вдвое. Еще секунда – и по капсуле разнесся необычайно мощный для такой мелкой твари прямо-таки трубный глас.
– Почтенный Тшу-рик! Почтенный Тшу-рик! Просыпайтесь, гражданин! Ваша остановка! – cтрого следуя букве-руне Устава Манты прокричал Глоко.
И почтенный Тшу-рик – молодой разумный с бледным лицом и всклокоченными светлыми волосами – проснулся. Куда ж ему было деваться…
Вылез из спального мешка и, напялив на бесцветные глаза Стеклянные Усилители Зрения, cонным голосом пробормотал:
– О… Господин Капитан… Мы что, уже прилетели на Гург – 3? А мне, знаете ли, такой удивительный сон пригрезился. Жаль, не успел досмотреть…
Глоко нахмурился: хуже не было у космоплавателей приметы, чем увидеть Сновидение-Грезу, находясь в Благом Сне посреди необъятного Космоса.
8.
Капитан Глоко и почтенный Тшу-рик добрались до Капсулы Погонщика без происшествий. На обратном пути в неисчислимых технических магистралях Манты, слава Творцу, на этот раз царило безмолвие. Не одной-единственной Двайсы или Ютилы на глаза путникам не попалось. Так что у провинившихся муравьев-Солдат не появилось шанса реабилитироваться перед начальником, разодрав в клочья какую-нибудь ополоумевшую Двайсу.
Вообще-то Устав Манты запрещает пассажирам находиться в Капсуле Погонщика. Скромный удел не погруженных в Благой Сон путешественников – сидеть безвылазно в своей пассажирской келье до конца рейса. Читать папирусы-книги или вязать из паутинной нити перчатки или еще что… Выходить разрешалось лишь четыре раза за стандарт-сутки к Генератору Пищи. Еще было дозволено посещать по физиологической надобности вотчину жуков-навозников – гальюн. По возможности – пореже.
Ограничение в перемещениях пассажиров по Манте не было прихотью Капитанов. Дело в том, что Двайсы, Ютилы и даже куда более дисциплинированные муравьи-Катшеты терпеть не могли чужаков. Буквально на дух не переносили. Не упускали случая ужалить, за ногу цапнуть или слизью в лицо брызнуть. А Капитан потом возмещение ущерба выплачивай. Как будто оно ему надо…
Лишь на время Кормлений возле светил пассажирам давалась поблажка. Разрешалось поглядеть на крылья бабочек-мимикроидов, показывающих, что на данный момент времени видят Глаза Манты. Будь то чужое солнце, Пояса Астероидов или величавые Газовые Великаны с многочисленными спутниками, а то и кольцами… Путешественники почему-то обожают подобную сентиментальную чушь. А еще пассажирам наравне с экипажем Манты во время нечастых всплытий из Эфемерного Облака выдавалась добрая порция гидропонного рома. Надо же как-то в Пути стресс снимать. К тому же – традиция.
Но, учитывая непростую ситуацию с поразившей "Железную Бабочку" Зимней Комой, почтенный Глоко решил держать пассажира в пределах видимости. Взяв разумного на борт, Капитан нес за него полную ответственность. Так гласил Устав Манты.
В соседней с Капсулой Погонщика мертвой альвеоле было все необходимое для жизни: пара паутинных гамаков для обычного сна, несколько кресел-улиток и столик из полированного панциря Плоской Черепахи. Имелись тут Водяная Магистраль и Отводок от Генератора Пищи. На выбор Капитана повлияло еще то, что Двайсы и Ютилы здесь, рядом с Центром Управления Мантой, использовались самые надежные из имеющихся. Тупые, как Творец знает кто, и поэтому мало подверженные внешнему влиянию. На них даже охватившая всех животных на звездолете паника не перекинулась. По крайней мере, пока. Разве что Светляки на потолке Капсулы сияли тусклее, чем обычно.
В сундучке, обшитом несгораемой кожей Огненных Барракуд, у Глоко были припрятаны на черный день полдюжины Желудков Богодула c отличным ромом из гидропонического тростника. Здесь, в уютной во всех отношениях Капсуле Отдыха, почтенный Глоко и надумал поселиться вместе с Пассажиром на время кризиса. Благо, пожитков у молодого Сциисто было немного: пухлый ранец из потертой жабьей шкуры с притороченным к нему уже знакомым Глоко спальным мешком. Но, судя по всему, мокасины, крокодиловая куртка и синие штаны были единственным комлектом одежды Тшу-рика. Уж очень все заношено. Предпочитай Тшу-рик, как Глоко живую одежду – та бедная Лягушка или Ящерица давно бы подохла. А в ранце Сциисто, наверное, таскает сувениры с планет и астероидов, которые он посетил.