Предоплату некроманты требовали вовсе не по зову собственной алчности - оная была столь же чужда им, как и все прочие людские страсти. Нет, то была лишь суровая необходимость, диктуемая некоторыми свойствами людской натуры. Даже по собственному опыту Эрвин знал: люди, будучи удивительно сговорчивыми и покладистыми перед лицом смертельной опасности, мигом переставали быть таковыми, едва опасность эта исчезала. Некоторые вообще от чувства облегчения, как от вина пьянели… и наглели, словно пытаясь отыграться за недавние унижения.
При таком раскладе, согласись некромант на работу без предоплаты, по окончании его в лучшем случае мог ждать торг с заказчиками - вдругорядь решившими, что ранее запрошенная сумма слишком-де велика. В худшем так вообще некроманта-избавителя могли выставить взашей, не дав ни гроша, а вслед еще и высказать все, что думают об этих злыднях с посохами и пауками во лбу. Так что предоплата служила таким как Эрвин единственным щитом от людской неблагодарности.
- Половина наполовину, - осторожно предложил староста.
- По рукам, - согласился Эрвин, в глубине души предчувствуя, что вторую половину вознаграждения он может и не увидеть.
Хотя, с другой стороны, подобный финт некромант предвидел и с самого начала заломил цену повыше.
- Только учтите, - подвел он черту под заключенной сделкой, - зерно, мука или брюква - не принимаются. Только звонкая монета.
- Не извольте беспокоиться, - притворно-слащавым тоном изрек один из крестьян, - все именно так и будет.
- Вот когда будет - тогда и начну, - подытожил Эрвин, - буду ждать вас здесь… и не с пустыми руками.
*
Перво-наперво получивший задаток некромант задумал посетить деревенское кладбище - дабы устроить засаду и поймать за руку кого-то из людей барона. Но исполнить задуманное Эрвин не успел: столь ожидаемая им встреча произошла на пути к кладбищу - на одной из улиц Козьей Горы.
Собственно, баронских ратников было двое; по кольчугам, коротким мечам и полукруглым шлемам их легко было отличить от жителей деревни. На службу же именно местному владетелю указывал герб: винторогий козел, вставший на дыбы. Именно он был изображен на форменных безрукавках, надетых поверх кольчуг.
Воины барона неспешно прохаживались вдоль улицы, вполголоса переговариваясь и время от времени посматривали по сторонам. Недобрые были эти взгляды - почти как у охотничьих собак; заметив их, женщины крепче прижимали к себе детей, а все остальные опасливо жались к домам и заборам. И только Эрвин не испытывал при виде этой парочки ни страха, ни смущения. А, напротив, ускорил шаг, выходя прямо на середину улицы.
Заметили и его… только вот не смогли правильно распознать. Возможно, баронские ратники никогда не слышали о некромантах, а может, им просто отказала сообразительность. Человека с котомкой, посохом и в дорожном плаще; человека явно не из этих мест и очевидно не богатого, люди барона восприняли ровно так, как, в конечном счете, им самим и хотелось. То есть, просто как чужака, которого можно отдать хоть барону, а хоть даже и дракону в пасть - никто из местных ни возмутится, ни воспротивится. Наоборот, в деревне многие в этот вечер вздохнут с облегчением - оттого, что сумасбродный владетель прибрал на сей раз не их самих и не кого-то из близких.
Меньше волнений в таком случае было и у самих баронских ратников. Те чувствовали: в Козьей Горе назревает бунт, и именно их, скромных слуг, грозило смести первой его волной. Вот потому воины барона и обрадовались, заметив одинокого странника; вот потому и зашагали в его сторону… весело, бодро так зашагали.
- Эй, бродяга! - не менее бодрым голосом крикнул Эрвину один из них, - а ну, поди-ка сюда!
- А чего бы не подойти, - пробормотал на это некромант, походя откидывая капюшон. Солнце уже зашло, так что за лицо и зрение он мог не опасаться.
К баронским воинам Эрвин подошел ровно так близко, чтобы те могли рассмотреть татуировку на лбу - и все же достаточно далеко для удара. Как оказалось, ратники знали о некромантах и принятых в этом цехе знаках отличия… вот только от увиденного почему-то не испугались, а даже обрадовались.
- Да напиться мне до уродины в одной койке! - воскликнул один из них, - Роб, нам сегодня просто везет!
- Ет точно, - поддакнул его напарник, названный Робом, - слышь, трупоед, вот ты-то нам и нужен!
- А могу я узнать - зачем? - как можно вежливее поинтересовался Эрвин, - к тому же хочу напомнить, что тружусь обычно не задаром. Если хотите, чтобы я что-то сделал для вас…
- Да не для нас, а для его светлости! - рявкнул и одновременно рыгнул напарник Роба, - вот с ним все и утрясете. А наше дело маленькое: доставить тебя, куда велено.
- Его, так называемая, светлость - разговор отдельный, - отвечал некромант с ноткой пренебрежения, - а вот вы… именно вы хотите, чтобы я сделал что-то именно для вас. То есть, пошел куда-то с вами. Соответственно, и плату за это я намерен взять с вас. Только вы не волнуйтесь: деньги тут ни при чем. Вы просто ответите мне на пару вопросов.
- Слушай ты, чучело старое! - зарычал Роб, подходя к Эрвину чуть ли не вплотную и кладя руку на эфес меча, - мы воины барона - тебе ясно, а? Кто ты вообще такой, чтоб нам условия ставить? Учти, у нашего барона правило: один раз просить по-хорошему, второй раз… Короче, считаю до трех: или ты идешь с нами, или…
- Три, - коротко бросил некромант, совершив едва уловимое движение посохом.
Едва уловимым оно было, понятное дело, для Роба и его товарища - не для таких как Эрвин, для быстроты реакции регулярно принимавших особое зелье. Последнее можно было найти чуть ли не в каждом городе, в любой алхимической лавке… только вот стоило оно изрядно, да и на простых людей действовало как смертельный яд.
Меч Роба так и не успел покинуть ножны, а его хозяин, оглушенный, уже рухнул на землю - точно гнилое дерево.
- Эй! Что это еще такое? - второй из ратников вынул меч и явно намеревался пустить его в ход. Причем, даже не дождавшись ответа.
- Я думаю… мне хватит одного, - пробормотал некромант, словно бы разговаривая с самим собой, - одного свидетеля…
- Да что ты там бубнишь? - небрежно бросил воин барона, уже занося клинок.
Однако Эрвин ударил первым - левой рукой, с зажатым в ней ритуальным кинжалом; рукой, пущенной прямо в незащищенный глаз второму из противников. Успел он и отдернуть лезвие, перемазанное кровью, прежде чем воин барона упал рядом с напарником.
Со стороны крестьянских домов донеслись одобрительные возгласы… правда, довольно жидкие. Победе над людьми ненавистного барона, как ни странно, здесь были рады далеко не все, и виною тому был, конечно же, сам победитель. Как бы ни проклинали до сих пор жители Козьей Горы своего владетеля, как бы ни преисполнялись страха и ненависти при виде его слуг, а барон был хоть злом, но прежде всего привычным злом. Привычным и предсказуемым - чего не скажешь о мрачном чужаке с татуированным лбом.
Когда же Эрвин огляделся в надежде на помощь, крестьяне и вовсе поспешили скрыться за заборами и стенами домов. Причем даже те из них, кто радовался его победе. Так что некроманту ничего не оставалось, кроме как вздохнуть и тащить оглушенного Роба в одиночку.
*
Очнулся незадачливый баронский воин в комнате, снятой Эрвином в той же таверне, в которой он накануне и принял этот заказ. Очнулся на полу… вернее, приваленный к стене, и связанный по рукам и ногам. Ну и, конечно же, безоружный… хотя, впрочем, какой толк от меча, когда не можешь пошевелить даже рукой?