Выделялись мужественной красотой и достоинством медлительных движений трое братьев Алихановых. Родившись в семье рудокопов на Кавказе, они шахтёрами работали в Америке. По приезде В Анадырь Алихановы не поехали в верховья какой-либо реки, как это все делали, а, переправившись на левый берег лимана, стали что-то искать по невысоким холмам.
— Эй, парни, у вас мозги набекрень свернулись, что ли?! — удивлённо кричали им. — Что вы надеетесь найти здесь?
— Золото. Чёрное золото, — спокойно отвечали братья. И они нашли его.
До появления Алихановых уголь для отопления завозился в Анадырь из Владивостока. И вот эти осетины, да ещё поляк Стасевич — с виду немощный, но очень живучий старик — начали добывать уголь в Анадыре. Их шахты на левом берегу лимана скорее походили на медвежьи берлоги; кроме лопат и кайла, никаких орудий не было, но угля они давали достаточно. И благодаря им завоз дорогостоящего сучанского угля прекратился.
Выделялся среди золотоискателей своим самомнением, несусветным хвастовством и высоким ростом — выше Кравченко — старик Мирошниченко, прямой, как мачта.
Была тут ещё компания: агроном, механик и два студента-электрика, которых сюда привела и не давала покоя мечта об анадырском золоте. Но пока его не было. И агроном служил сторожем во вновь построенном клубе, а студенты возили на собаках уголь. Это были личности с убеждениями, стремлениями, взглядами и… неоправданными претензиями.
Вообще говоря, сборище было редкое.
Когда Первый Чукотский отряд прибыл в Анадырь, золотая горячка уже прошла. Правда, отдельные маньяки всё ещё бродили по горам и верховьям рек, но большинство пришельцев перешло уже к рыболовству, охоте или извозу на собачьих нартах — каюрству. И, кроме того, все они потихоньку занимались скупкой пушнины у чукчей, кочевавших вокруг, в безграничных просторах тундры.
В свободное время, — а его у анадырцев тогда было вдоволь, — они варили брагу, собирались компаниями, играли в покер, находились мастера играть на гитарах «по-гавайски» и лихо отплясывать джигу. Но чаще и больше всего развлекались воспоминаниями из своей богатой приключениями жизни.
Мирошниченко владел испорченным руль-мотором и вечно чинил его, беззастенчиво хвастаясь при этом.
— Хитроумные замки во всей Америке лучше меня никто не понимал, — рассказывал он однажды своим гнусавым тенорком, по обыкновению ковыряясь в руль-моторе. — Бывало, пропадут у какого-нибудь ихнего миллионщика ключи от несгораемого шкафа, инженеры тырк-мырк — и ни в какую. Вот и начнут носиться по всей Америке, Мирошниченку искать. Найдут в какой-нибудь обжор… ресторане, значит, и давай кланяться. Ну, конечно, приходилось всё время ездить то туда, то сюда, выручать этих пьяниц. Брал с них, сколько хотел. Жилось неплохо…
И он покосился на своего дружка, такого же старого бродягу, Глушкова. Этот сплошь зарос волосами и был такого огромного роста, что казался слоном среди людей. Они вместе добирались до Сиэтля и кое-как, впроголодь, приехали сюда. В своих странствованиях по Европе, Америке, Африке и Австралии Глушков сохранил добродушный облик тамбовского крестьянина, но потерял снисходительность даже к друзьям, и Мирошниченко побаивался его.
— Жилось неплохо, — ехидно подхватил Глушков последние слова приятеля. — Только портков не хватало. Оба сюда в такой вот рваной робе прикатили, зато в шляпах…
И Глушков потрепал Мирошниченко за оборванную штанину американского комбинезона.
— Не лапай, не купишь, — огрызнулся тот.
— Знамо, не куплю, — согласился Глушков. — На чёрта она мне нужна. Я тебя дёргаю, вот что: ты не так мотор собираешь, не туда привинчиваешь, вот у тебя и не получается.
— Много ты знаешь «не туда привинчиваешь», — передразнил Мирошниченко приятеля. — А не получается потому… что на заводе дырку для винта не там, где надо, сделали.
— Ха-ха-ха!.. — прыснули окружающие. — Дырку не там сделали!
— Да, не там, — упрямо повторил Мирошниченко. — Придётся поправлять дьяволов.
И, отыскав инструмент, он стал сверлить дырку рядом с другой.
— Брось, Сергей Иванович, портить мотор. — Пойди лучше к Полистеру, купи или выпроси в долг новую робу… Чай, он тебе даст в счёт ремонта несгораемого ящика… — послышались ехидно-доброжелательные голоса.
Мистер Полистер был доверенным фирмы «Свенсон и компания», которая продавала всевозможные товары и скупала пушнину.
Эта фирма американского дельца, которого молва рисовала «простым парнем из старателей», опутала сетью торгово-заготовительных факторий всю Камчатку и Чукотку.