- Вряд ли я могу тут чем-нибудь помочь вам. Насколько известно, ему писал только отец.
- И отцовское письмо пришло в день побега. Какие отношения были между отцом и сыном: хорошие, дружеские?
- Его светлость никого не удостаивает своей дружбы - он поглощен важными государственными делами. Вряд ли ему доступны обычные человеческие чувства. Но по-своему он относился к сыну неплохо.
- Однако сердцем мальчик был всецело на стороне матери?
- Да.
- Он сам так говорил?
- Нет.
- Кто же? Герцог?
- Ну, что вы! Конечно, нет!
- Тогда откуда вам это известно?
- Мне приходилось раз-другой беседовать с секретарем его светлости, мистером Джеймсом Уайлдером. Он и осведомил меня по секрету о настроениях лорда Солтайра.
- Понятно. Кстати, последнее письмо герцога нашли в комнате мальчика уже после побега?
- Нет, он взял его с собой... Мистер Холмс, а не пора ли нам на вокзал?
- Сейчас я велю вызвать кэб. Через четверть часа мы будем к вашим услугам. Если вы собираетесь телеграфировать домой, мистер Хакстейбл, пусть там у вас думают, что расследование все еще ведется в Ливерпуле. Ведь, кажется, туда занесло вашу свору гончих? А я тем временем спокойно, без помех, поработаю у самых дверей вашей школы, и, может быть, чутье не подведет двух таких старых ищеек, как ваш покорный слуга и Уотсон, и мы ухитримся кое-что разнюхать на месте.
Вечером на нас пахнуло бодрящим холодным воздухом графства Дерби, где находилась знаменитая школа доктора Хакстейбла. Когда мы подъехали к ней, было уже темно. На столе в передней лежала визитная карточка. Лакей шепнул что-то директору, и тот, взволнованный, повернулся к нам.
- Герцог здесь, - сказал он. - Герцог и мистер Уайлдер ждут меня в кабинете. Пойдемте, джентльмены, я представлю вас.
Я, конечно, знал по фотографиям этого известнейшего государственного деятеля, но он оказался совсем не таким, как на портретах. На ковре у камина перед нами стоял изысканно одетый, величественной осанки человек с худым, узким лицом и как-то нелепо торчащим длинным крючковатым носом. Он был бледен, как смерть, и эту бледность особенно подчеркивала его длинная ярко-рыжая борода, сквозь которую на белом жилете поблескивала золотая цепочка от часов. Бывший министр смотрел на нас ледяным взглядом. Рядом с ним стоял совсем еще молодой человек небольшого роста с подвижным, нервным лицом и умными голубыми глазами - как я догадался, его личный секретарь Уайлдер. Разговор начал он, и начал сразу, весьма решительным и даже едким тоном:
- Доктор Хакстейбл, я был у вас сегодня утром, но, к сожалению, опоздал и не мог воспрепятствовать вашей поездке в Лондон. Как мне сказали, вы отправились туда за мистером Шерлоком Холмсом с тем, чтобы поручить ему расследование этого дела. Его светлость удивлен, доктор Хакстейбл, что вы решились на такой шаг, не посоветовавшись предварительно с ним.
- Когда я узнал, что полицейские розыски ни к чему не привели...
- Его светлость далеко не убежден в этом.
- Но, мистер Уайлдер!..
- Как вам известно, доктор Хакстейбл, его светлость не хочет, чтобы это дело получило огласку. Он предпочел бы не посвящать в него лишних людей.
- Это легко исправить, - пробормотал перепуганный доктор. - Мистер Шерлок Холмс может выехать в Лондон утренним поездом.
- Не собираюсь, доктор, не собираюсь! - с вежливой улыбкой сказал Холмс. - Северный воздух так приятен и так благотворен для здоровья, что я решил провести несколько дней здесь, на равнинах, а уж развлекаться буду как могу. Найду ли я пристанище под вашим кровом или в деревенской гостинице, это, разумеется, зависит только от вас.
Несчастный доктор был в полной растерянности, но тут ему на выручку поспешил звучный бас рыжебородого герцога, прозвучавший точно гонг, которым сзывают к обеду.
- Мистер Уайлдер прав, доктор Хакстейбл, вам следовало бы посоветоваться со мной. Но поскольку вы посвятили мистера Холмса во все это дело, с нашей стороны было бы неразумно отказываться от его помощи. Вам незачем идти в деревенскую гостиницу, мистер Холмс, я буду рад принять вас у себя в Холдернесс-холле:
- Премного благодарен, ваша светлость. Однако в интересах нашего дела, пожалуй, мне следует остаться здесь, на месте происшествия.
- Не хочу вас неволить, мистер Холмс. Но если вам понадобятся какие-нибудь сведения от меня или мистера Уайлдера, мы к вашим услугам.
- Мне, вероятно, придется побывать в Холдернесс-холле, сказал Холмс. - А сейчас, сэр, я только хотел бы знать, как вы объясняете таинственное исчезновение вашего сына.
- Затрудняюсь вам ответить, сэр.
- Простите, если я коснусь неприятной для вас темы, но без этого нельзя. Не думаете ли вы, что тут замешана герцогиня?
Министр медлил с ответом.
- Нет, не думаю, - сказал он наконец.
- Тогда само собой напрашивается другое объяснение: может быть, мальчика похитили с тем, чтобы получить за него выкуп? Таких требований не было?
- Нет, сэр.
- Еще один вопрос, ваша светлость. Мне известно, что вы писали сыну в день его исчезновения.
- Нет, это было накануне.
- Совершенно верно. Но он получил ваше письмо именно в тот день?
- Да.
- Не было ли в этом письме чего-нибудь такого, что могло взволновать его или подать ему мысль о бегстве?
- Разумеется, нет, сэр!
- Письмо вы отправили сами?
За герцога раздраженно ответил секретарь:
- Его светлость не имеет обыкновения лично отправлять свою корреспонденцию. Это письмо было оставлено вместе с другими на столе в кабинете, и я все их положил в сумку для почты.
- Вы уверены, что среди других писем было и это?
- Да, я его видел.
- Сколько писем вы написали в тот день, ваша светлость?
- Не то двадцать, не то тридцать. У меня обширная переписка. Но, по-моему, мы несколько отклонились от существа дела.