Генри попытался оторвать от себя руки Сонни.
— Ну, парень, и впутался же ты в историю, хуже этой беды ничего не придумаешь. Что ж ты не вырвался и не убежал от нее? Неужто у тебя не хватило ума убежать куда-нибудь подальше? Надо же быть дураком, чтобы стоять развесив уши, когда белая девушка хочет впутать тебя в историю. Где же у тебя мозги после этого?
Сонни еще крепче вцепился в Генри.
— Ведь это еще не все, Генри, — сказал он еле слышно, прерывающимся голосом.
— Господи помилуй! Это еще не все! Что ты говоришь? Да ты, что же, совсем, значит, одурел?
— Как раз когда я стоял на большой дороге и вырывался у мисс Кэти из рук, а она меня не пускала, вдруг подъехал автомобиль, а в нем сидела эта белая женщина, миссис Нарцисса Калхун, с проповедником Фелтом. Они выскочили из машины и сразу схватили меня за шиворот. Я им сказал, что никак не могу вырваться от мисс Кэти, да они и слушать не хотели. Этот белый вытащил ножик, и я уж было подумал, что тут мне и конец пришел. Он повалил меня на землю…
— Что ты наделал, — еле слышно зашептал Генри, схватив его за плечо и с силой встряхнув, — сначала попал в беду с белой девушкой, а потом…
— Генри, да я же ничего не делал! Это все мисс Кэти, ведь она…
— Все равно. Сначала попал в беду, а потом тебя поймала миссис Нарцисса Калхун. Что ты, вчера родился, что ли? Эта белая женщина ездит по всей стране, хочет выхлопотать такую бумагу, чтобы всех негров выслали в Африку или еще куда-то. А ты возьми да и попадись ей с этой белой девушкой…
Сонни изо всех сил вцепился в Генри и потянул его к себе.
— Я же тут совсем ни при чем, Генри, — умолял он. — Богом тебе клянусь, ни при чем. Это все мисс Кэти, из-за нее и вышла беда…
— А если ты говоришь, что миссис Нарцисса Калхун с проповедником поймали тебя, так как же это выходит, что ты сидишь тут на корточках у моих дверей?
— Они меня отпустили.
— Отпустили? — удивился Генри. — Как же так они тебя отпустили.
— Миссис Нарцисса велела отпустить меня, потому что я все равно далеко не убегу.
Генри долго смотрел на него.
— Да, — прошептал он наконец, покачивая головой. — Здорово ты влип, нечего сказать.
— Что мне теперь делать, Генри? — умолял Сонни, придвигаясь к нему ближе.
— Лучше уходи отсюда, да поскорей.
— Да ведь я же ничего не сделал, Генри, — уверял Сонни. Он всхлипнул. — Я просто шел по дороге, весь день полол кукурузу на поле у мистера Боба и шел домой ужинать, а тут мисс Кэти выбежала из-за кустов прямо на меня. Я ее даже совсем не трогал. Она сама начала.
— Для белых это все равно, кто кого трогал, — уныло сказал Генри. — Они не будут стоять да рассуждать вот как мы с тобой. Прямо возьмут да и наделают дел, а рассуждать будут потом. Разве ты не знаешь, что миссис Нарцисса Калхун расскажет всем белым мужчинам и шерифу, на чем она тебя поймала? Раз негра поймали с белой девушкой, белые так этого не оставят. Миссис Нарциссе нужно собрать полную книгу подписей, чтобы поставить на своем и отправить всех негров в Африку. А на все остальное ей наплевать. Я уж знаю, что говорю, Сонни.
Сонни, весь дрожа, отчаянно цеплялся за руку Генри.
— Генри, я же тебе говорю, что я ничего не сделал мисс Кэти, — простонал Сонни. Теперь он стоял на коленях, прижимаясь к Генри, а Генри старался высвободить свою руку. — Я еще ни разу в жизни не дотронулся до белой девушки, даже и не думал никогда. Это мисс Кэти выбежала и сама меня схватила. Она, верно, сидела в кустах и дожидалась не знаю сколько времени, а потом взяла и выбежала прямо на меня.
Генри повернулся, стараясь высвободиться. Ему удалось отступить к двери, хотя Сонни крепко обнимал его колени.
— Все равно, делал ты или не делал, хоть и не говори им, — спокойно и безнадежно сказал Генри, — теперь уж белые сами скажут все, что им надо. Они и слушать человека не станут, если у него лицо черное.
— Я не знаю, что мне делать, — в отчаянии прошептал Сонни.
— Я тебе скажу, что делать. Уходи отсюда поскорее, улепетывай со всех ног, вот что. А придешь куда-нибудь, не останавливайся, иди дальше. Уходи совсем из этих мест. Ступай все прямо на север, да не задерживайся по дороге, пока не дойдешь. Здесь, в Эндрюджонсе, не место негру, которого поймали с белой девушкой.