Берт осторожно повесил трубку, опасаясь как бы телефон не зазвонил опять, пока он не успел отойти. Подойдя к двери, он пересказал Джефу почти слово в слово все, что говорил ему Боб Уотсон. Джеф слушал в полном смятении, навалившись всей своей тушей на дверной косяк.
Берт кончил говорить, и несколько минут все молчали. Джим Кауч стоял в коридоре за спиной Джефа и едва мог дождаться, когда шериф начнет действовать.
Джеф медленно перенес свое грузное тело через комнату и плюхнулся в большое кресло перед столом. Джим вошел за ним.
— Джим, — с трудом выговорил он, глядя на своего помощника полузакрытыми глазами. — Джим, вот ведь что приходится терпеть целые одиннадцать лет… Вот это самое и состарило меня раньше времени.
Джим и Берт сочувственно кивнули. Они оба понимали, что их начальник переживает сейчас самый трудный момент своей политической карьеры. С одной стороны была толпа граждан округа Джули, всех полноправных избирателей, занесенных в списки, которые, разумеется, приложат все силы, чтобы убрать его с поста, если он не даст им повесить Сонни Кларка. С другой стороны была небольшая кучка влиятельных людей, таких, как Боб Уотсон, которые пустят в ход все свое влияние, чтобы испортить ему карьеру, если он не докажет хоть чем-нибудь, что пытался помешать линчеванию.
— И хоть бы это случилось где-нибудь в другом месте, — утомленным голосом сказал Джеф, — все было бы легче. Ума не приложу, как этот проклятый негр попал к Бобу Уотсону на плантацию. Беда да и только.
Бот Уотсон был самый крупный землевладелец в округе Джули. Ему принадлежала чуть ли не половина земли под хлопком в округе и почти все лесные участки. Тысячи полторы акров хлопка обрабатывали его батраки. Остальные полторы тысячи акров он сдавал арендаторам, издольщикам и фермерам.
Кора сошла с лестницы и остановилась в дверях. По лицу мужа она сразу поняла, что какая-то неожиданность расстроила его.
Берт подошел к дверям и шепотом рассказал ей про разговор по телефону.
— Я пропал, Кора, — сказал Джеф, беспомощно глядя на жену.
— Пустяки, — сказала Кора. — Боб Уотсон — враль и хвастун, больше ничего. Не стоит и внимания обращать, что бы он там ни говорил. Слезай со своего кресла да поезжай на Лордс-крик, я же тебе это сказала чуть не час тому назад. Ну вставай, Джеф, пошевеливайся.
Джим Кауч вышел дожидаться на крыльцо. Берт приготовился помогать Джефу в сборах.
— Может, ты и права, Кора, — сказал Джеф, приободрившись. — Гораздо хуже сидеть и дожидаться, пока они там впутывают меня в историю. Некогда больше канителиться.
Он встал и, тяжело ступая, двинулся к двери. Жена пошла за ним и проводила его до крыльца, похлопывая по руке. Торопясь, он сошел с крыльца на кирпичную дорожку и затрусил к автомобилю. На тротуаре он обернулся, чтобы в последний раз взглянуть на Кору, но той уже не было видно.
Джим пошел за ним к автомобилю по кирпичной дорожке.
— Если вы рассчитываете пробыть в отъезде дня четыре, а то и пять, — начал он нерешительно, — то, пожалуй, надо вам напомнить насчет миссис Нарциссы Калхун, шериф Джеф.
— Что еще такое?
— Может, вы про нее забыли. Ведь она уже два, если не три месяца собирает подписи под своей петицией. От этой петиции хорошего не жди, опять ввяжемся в какую-нибудь историю с неграми.
Джеф сразу съежился.
— Это верно, — сказал он, опуская глаза и глядя в землю. — Я совсем забыл.
Свет в спальне потух. Кора легла спать, думая, что он уже уехал. Он долго смотрел на темные окна, собираясь с мыслями.
— Если под ее петицией подпишется большинство избирателей, то наперед можно сказать, чем кончатся выборы.
Джеф кивнул, опять уставившись в землю.
Миссис Нарцисса Калхун была соломенная вдова, лет сорока восьми от роду, и зарабатывала на жизнь продажей Библий и брошюр религиозного содержания. Она всю весну и лето донимала Джефа, навязывая ему свои книжонки, и в конце концов он купил у нее одну брошюрку в надежде на то, что теперь она от него отстанет. После этого он довольно долго ее не видел, и вдруг, в одно прекрасное утро, недели три назад, она явилась к нему в контору с большой связкой бумаг под мышкой. Вот тогда-то шериф и узнал, что она ездит по всему округу и собирает подписи под петицией, в которой просит выслать всех негров в Африку. В письме к сенатору Эшли Дьюксу она сообщала, что негры выписывают из Чикаго по почте Библии с черным Христом на переплете и что он сам был бы возмущен и оскорблен не меньше ее, если б увидел Христа в образе негра. Она писала еще, что необходимо безотлагательно принять меры, чтобы пресечь распространение в Америке этих Библий с черным Христом. Сенатор ответил ей и поинтересовался, что же она, собственно, предлагает. Нарцисса написала, что хочет послать президенту петицию с миллионами подписей, чтобы он выслал всех негров обратно в Африку. На это сенатор ответил, что если она убедит всех избирателей в штате Джорджия подписать эту петицию, то он примет соответствующие меры. Для этой-то цели Нарцисса и собирала подписи всех белых, достигших двадцати одного года. Джеф с самого начала сказал ей, что как политический деятель он не может дать ей свою подпись. Но она с такой настойчивостью гонялась за Джефом, что он в конце концов обещал подписать петицию, если все остальные жители округа Джули ее подпишут.