— Так чего же вы от нас хотите? — спросил Берт, оборачиваясь и вопросительно глядя на Джефа.
Джеф кивнул на всякий случай. Он был не совсем уверен, следовало ли об этом спрашивать, но теперь уже ничего нельзя было сделать.
— Скажите шерифу, чтоб он немедленно явился сюда и прогнал их с моего кукурузного поля. Для того ему и платят жалованье, чтоб он охранял нашу собственность; так вот, пускай охраняет мою, пока не поздно. Тем более что сейчас тут на милю кругом ни одного негра не осталось. Вот возьму ружье да и сам начну стрелять, если они не уберутся с моего поля. Какое мне дело, пускай себе ловят негров, только осторожно, но, если они топчут мою кукурузу, ездят по ней на машинах, гоняют через поле мулов, я ни за что не отвечаю, мало ли что с ними может случиться. Так и передайте шерифу Маккертену.
— Я бы на вашем месте поостерегся, мистер Деннис, — посоветовал ему Берт. — Вам же хуже будет, если попадете в историю.
Джеф смотрел озабоченно. Он нагнулся к телефону, стараясь расслышать, что говорят.
— Так пускай шериф приедет сюда и выгонит их, — сказал Эвери Деннис. — Для того его и выбирали на эту должность, за это он и получает хорошее жалованье каждое первое число. Так и передайте ему.
— Я посмотрю, что можно будет сделать, — сказал Берт, вешая трубку.
— Кто это такой? — спросил Джеф, переведя взгляд на Берта.
— Эвери Деннис, — ответил ему Берт. — Он говорит, что у него на участке собралась целая толпа и топчет кукурузу. Он хочет, чтобы вы поехали туда и прогнали их с поля.
Джеф вздохнул с облегчением и сел. Лицо его расплылось в улыбке.
— А я-то готов был поклясться, что опять звонит какой-нибудь дурак, хочет, чтоб я поймал этого негра, пока его не повесили, — сказал он. — Ну, дело еще не так плохо, как я думал.
Берт и Джим стояли навытяжку, дожидаясь, не пошлет ли их Джеф на ферму Эвери Денниса, вместо того чтобы ехать самому.
Вдруг Джеф выпрямился в кресле, и бумаги со стола посыпались на пол.
— Как смеет этот Эвери Деннис звонить мне по телефону среди ночи! Вы подумайте, который теперь час! О, чтоб ему, да ведь я, может, давно уже спать лег! Невелика птица Эвери Деннис — простой почтальон из отдела бесплатной доставки. Гражданские чиновники не имеют права беспокоить политических деятелей, которых то и дело переизбирают! Вот такие-то господа вечно суют свой нос в политику. Стану я принимать жалобы от какого-то почтальона, когда у меня и без него хлопот по горло. Нет, мне такие прощелыги всегда были не по душе, провались они в тартарары.
Он высвободился из кресла и поднялся на ноги. Стоя рядом с маленьким письменным столом, он казался особенно крупным и внушительным.
— Достань-ка мне удочку, Берт, сколько раз тебе говорить, — скомандовал он, шагая по скрипучему полу.
— Слушаю, сэр шериф Джеф, — ответил Берт, вскакивая с места. — Я ее поставил в уголок на крыльце.
Глава третья
В то время как шериф Джеф Маккертен во второй раз за эту ночь садился в машину, чтобы ехать на Лордс-крик, Сонни Кларк выбирался ползком из густого соснового леса, покрывавшего весь южный склон Эрншоу-риджа. Эрншоу-ридж был длинный хребет рыжего глинозема, выступавший над песчаными равнинами и пологими холмами округа Джули, как набухшая жила. Он начинался где-то на западе, в соседнем округе, пересекал под углом северную часть округа Джули и скрывался из глаз на юго-востоке, в округе Смит. У подножия Эрншоу-риджа протекала по низинам извилистая Флауэри-бранч, впадая в Окони-ривер.
Сонни еще вечером прошел вброд по реке мили полторы против течения, потом, дойдя до леса, залег за упавший ствол сухого дерева и часа два лежал там, весь дрожа. Кроме тех двух или трех раз, что ему пришлось побывать в Эндрюджонсе, он еще никогда не забирался так далеко от дома. Он часто задумывался о том, что именно находится по ту сторону Эрншоу-риджа, и, насколько ему было известно, мир кончался здесь, по эту сторону хребта.
Он боязливо пробирался ползком сквозь колючий кустарник на опушке леса. На краю большой поляны он остановился и прислушался. Где-то в низине лаяла собака, и больше в ночной тьме не слышно было ни звука. Он встал и, оглянувшись по сторонам, осторожно прошел через поле к плантации. Больше ему некуда было идти.