— Она принадлежит Брюсу Деверо. То бишь, вашему брату.
Надо признать, он много знает. Впрочем, Сэнди наверняка ему говорила.
— Я не совсем секретарь. В течение последних пяти лет я являюсь основным помощником и заместителем Брюса.
— То есть, пиар вам не чужд, надо полагать?
— Если бы это было не так, я бы не работала у Брюса. На работе мы забываем о родственных связях.
Стоп, дорогая. Ты не должна говорить ему правду о себе, Брюсе и Сэнди! Сейчас ты — недалекая, восторженная и легкомысленная идиотка, изображать которую не составит никакого труда, особенно после того, как этот смазливый гад еще раз подольет тебе шампанского… Уже подлил!
Лиза сложила губки бантиком и защебетала:
— Не будем обо мне, это так неинтересно! Давайте лучше поговорим о вас, мистер Рэндалл.
— Тогда, может, будете называть меня просто Трои?
— Это замечательно! И вы меня зовите просто Лизой!
— С удовольствием.
— Трои… должна признать, вы действительно обаятельный, умный и вообще — офигительный!
Привет, Сэнди! Трои Рэндалл выглядел немного удивленным. Учитывая общую бесстрастность его смуглого лица, можно было предположить, что подобных эпитетов он не мог представить и в страшном сне.
Теперь она выглядит достаточно глупой и легко доступной, а значит, Трои Рэндалл почти наверняка решит, что здесь можно поразвлечься. Он начнет ее соблазнять, флиртовать с ней, и тем больше будет его потрясение, когда на месте легкомысленной дурочки окажется взрослая и умная женщина, которая скажет ему всю правду в глаза!
Генеральный план был готов, и в соответствии с ним Лиза Деверо на протяжении всего следующего часа вела себя самым непристойным образом. Она облизывала губы кончиком языка, она водила пальцами по ножке бокала, она то и дело хватала Троя за рукав и словно невзначай касалась его ноги под столом. Одним словом, вела себя, как очень развратная женщина.
Одновременно она всячески избегала разговоров о себе, стремясь вытянуть из Троя как можно больше информации о нем самом, но тут ее постигла неудача. Во всех глянцевых журналах для женщин черным по белому написано, что мужчины — страшные эгоисты и обожают, когда их слушают, открыв рот. Трои Рэндалл явно не относился к таким мужчинам. Он довольно активно посвящал Лизу в некоторые проблемы своего бизнеса, но совершенно не стремился излить душу в личном плане.
Может, он все-таки женат?
Если так, то как же жаль его жену!
— Вы, наверное, ужасно много путешествуете, Трои?
— Теперь уже не так часто, как раньше. Стар стал. Выезжаю только в том случае, если мое присутствие действительно необходимо.
— Ваша жена, наверное, этому рада.
Насмешливые зеленые глаза смерили Лизу весьма откровенным взглядом.
— Я не женат. И никогда не имел такого намерения. Шелковые сети меня не дождутся.
— О!
— Кто-то из великих сказал: «Любовь — все, брак — ничто». Я полностью согласен.
— И во всем следуете этому принципу, не так ли?
Рановато, Лиззи! К тому же легкомысленная идиотка неспособна задать такой двусмысленный вопрос.
— Раньше следовал, это уж точно. Вы разочарованы во мне?
— Срываете цветы наслаждений там, где это возможно?
— О, да мы цитируем Херрика? А как вы сами, Лиза, относитесь к этой фривольной сентенции?
— Я? Не знаю. Честно говоря, у меня никогда не было достаточно времени на срывание цветов, тем более цветов наслаждений.
— Почему?
— Когда наши родители погибли, мне было всего двадцать лет. Я бросила учебу и занялась хозяйством.
— А как же работа у брата?
— Совмещала.
— Сколько вас в семье?
— Трое. Брюс — старший, потом я, а потом Сэнди. Она тогда была совсем ребенком.
— Значит, вы заменили ей мать?
— Мать заменить нельзя. Но по крайней мере я попыталась это сделать.
Разговор уходил совершенно не в тот лес, и Лиза героически возобновила свои попытки легкомысленно болтать и флиртовать.
— Не будем о печальном. Так что с поездкой? Сэнди сказала, это на шесть недель, так, кажется?
— Так.
— Довольно долго для деловой поездки. Затеваете что-то новое?
— Нет, скорее, поддерживаю старое. У нашей семьи издавна бизнес в Дании.
— Вы разве датчанин? Фамилия у вас английская…
— Датчанкой была только моя мать. Дальше в дело вмешались англичане. Шотландцы, если быть точным. Отец украл маму и увез в Эдинбург, родители мамы поначалу пришли в ярость, потому что это считалось неприличным, но потом дед вспомнил, что их предками были викинги, более того, те самые даны, которые и завоевали Британию, и решил, что папа просто отомстил за всех англичан сразу. Потом они все помирились, и с тех пор семейный бизнес стал общим. На границе Дании и Норвегии стоят верфи «Драгенс Фанге». Судостроительная компания плюс гостиничный комплекс.