– Знаешь, я никогда не думала, что скажу ей все это. – сказала Сьюзен. – Вот увидишь, когда я вернусь домой, то обнаружу на своем телефоне сообщение от нее.
– Я знаю, сестренка. Извини, что втянула тебя в это, и поставила между двух огней. – Ронни взяла ручку, подарок от Роуз, и ее сердце сжалось от боли.
– Ронни… хочешь, я поговорю с Роуз?
– Неужели, ты думаешь, это поможет? Она не станет разговаривать со мной.
– Но попытаться, думаю, стоит, – сказала Сьюзен.
– Я бы заключила сделку с самим дьяволом, если бы знала, что это заставит ее снова заговорить со мной. – Вероника посмотрела на сестру. – Пожалуйста. Если ты думаешь, что сможешь сказать ей или сделать что-то, чтобы она поняла, как я себя чувствую, то сделай это.
– В каком мотеле она остановилась?
– Maverick на Центральной улице. Это в восьми милях к западу от Аркадии.
– Это почти на окраине города, рядом со Скенектади, не так ли? Там еще каждый год устраивают свалку старых рождественских украшений?
– Именно.
– Я поеду и поговорю с ней, но ты должна рассказать мне, что на самом деле произошло в ту ночь. Роуз заслуживает того, чтобы узнать всю правду, а не только то, что ей сказали бумажки, которые она обнаружила.
Ронни несколько секунд колебалась, но потом кивнула в знак согласия: – Я возвращалась из Sam's…
***– Вот держи, конфетка, – сказала Роуз, поставив перед Табитой тарелку с консервами. Она бросила пустую банку в мусорную корзину, и одновременно с этим раздался стук в дверь. – Кто это?
– Сьюзен Картрайт.
– Хм… – Роуз посмотрела в глазок, младшая Картрайт была одна. – Я сейчас не в настроении для компании, – тихо сказала она.
– Роуз, это очень грубо заставлять кого-то стоять под дверью.
– Но… – Неохотно девушка сняла цепочку, повернула ключ в замке и открыла дверь. – Сьюзен, если речь пойдет о Ронни…
– Конечно, речь пойдет о Ронни, – заявила рыжеволосая женщина, входя в комнату. – У моей сестры разбито сердце, и ты даже не даешь ей шанс все объяснить. Здравствуй, Табита.
– Мяуу.
– Здесь не о чем больше говорить, разве не так?
– Это ты мне скажи. – Сьюзен села на кровать и жестом пригласила девушку сесть рядом.
– Она солгала мне.
– Да… об аварии. Не о том, что чувствует по отношению к тебе. Вот в чем разница.
– Как можно что-то построить на лжи? – Роуз встала и, прихрамывая, подошла к крошечному холодильнику, чтобы достать бутылку воды.
– Она солгала только об аварии. Все остальное – правда, Роуз. Ее чувства к тебе реальны, и ты лучше меня должна это знать.
– Я знаю, что она что-то чувствует, – ответила девушка после того, как вернулась на свое место.
– Если бы ты видела ее, ты бы знала, что это больше чем что-то. – Сьюзен взяла Роуз за руку. – Послушай меня. Мы говорим о моей сестре. Я знаю ее. Она не из тех людей, которые легко принимают чувства других, и особенно свои собственные. – Сьюзен посмотрела вниз. – Роуз, это убивает ее. Она не ест, не спит, ей на все наплевать.
– Знаешь, я тоже тут не развлекаюсь, – призналась блондинка.
– Тогда почему бы тебе не пойти и не поговорить с ней? Давай, Роуз. Задумайся на минуту. Если все, что она хотела сделать, это только замести свои следы, то почему она осталась в больнице? Почему она просто не оставила тебя там, и не позволила другим заботиться о тебе?
– Я не знаю… может быть, она чувствовала себя виноватой.
– Скажи мне кое-что Роуз. Когда вы двое, ну, ты поняла меня… Что ты чувствовала к себе? Вину?
– Нет. Конечно, нет.
– Тогда почему ты полагаешь, что все, что она делала, это было только из чувства вины? – Сьюзен улыбнулась про себя, увидев смущенный вид Роуз. – Если бы Ронни чувствовала только вину, она никогда бы не открыла тебе двери своего дома. Она никогда бы не зашла так далеко. Слушай, я знаю, что тебе больно, но ты должна посмотреть на все это и с другой стороны. Ронни любит тебя.
– Как я могу простить ее? – Спросила Роуз, срывающимся от волнения голосом. – Шесть месяцев… шесть месяцев и я до сих пор не могу ходить, чтобы при этом не испытывать боль. У меня остались шрамы.
– Ты видишь это? – Сьюзен закатала рукав и показала девушке небольшой белый шрам возле локтя. – Ронни и я однажды валяли дурака, катаясь на велосипедах, и она врезалась в меня. Я сломала руку и целое лето провела в гипсе. Я до сих пор не могу ее полностью разогнуть, и теперь я знаю, когда будет дождь. Как ты думаешь, могла я не простить ее за это?
– Конечно, нет. Это был несчастный случай, – сказала Роуз.
– Совершенно верно. Это был несчастный случай, когда она врезалась в меня и столкнула с велосипеда, и это был несчастный случай, когда она сбила тебя на своей машине.