Выдав эту жалобную тираду, он все же садится в салон. Я делаю так же, и, когда отъезжаю, мы с Егором видим, как бабушка широко улыбается и поднимает вверх большой палец.
– Что это значит? – интересуется Егор и, как вежливый мальчик, отвечает бабушке тем же.
– Желает удачи, – вру я.
Ну не рассказывать же ему, что по возвращении меня ждет краткая лекция на тему скорости его сперматозоидов и инструкция, как его соблазнить.
Пассажир у меня замечательный – полчаса так сладко посапывает у меня под боком, что саму тянет зевать. А когда просыпается, начинает с претензий:
– Долго едем! Ты в курсе, что на педаль газа можно нажимать посильнее? И почему ты сюда свернула? Нужно было поехать по другой улице – так бы было быстрее. И почему ты всех пропускаешь?
– Ты в курсе, что рискуешь добираться на пикник автостопом?
Он улыбается. Знает, что это пустая угроза. Даже не потому, что он сводный брат Луки, а Лука – будущий муж моей лучшей подруги. Просто мне по душе и его ворчание, и какая-то безалаберность вперемешку с безбашенностью. Знакомы недавно, но как-то быстро сошлись.
Несмотря на приличную разницу в возрасте, ему со мной тоже интересно общаться. У меня вообще такое ощущение, что это мой младший потерянный брат. Жаль, маме уже не расскажешь, не посмеешься с ней: мне кажется, Егор бы ей тоже понравился. Веселый, чуть нагловатый и добрый. Последнее, правда, отчаянно маскирует.
– Тебе без меня будет скучно, – самоуверенно заключает он. – И я же не за себя, я за нас двоих переживаю: они все вкусненькое съедят, если мы опоздаем!
Нужно было догадаться, что его волнует сильнее всего. Достаю из сумочки бутерброды и передаю ему. Глаза сверкают, улыбка от уха до уха. На какое-то время его удается занять, он ест и молчит. А потом опять закрывает глаза – наверное, утомился жевать.
– Отличный у меня компаньон!
Не отзывается, будто не про него. Только его улыбка становится шире.
Перед въездом в поселок открывает глаза. Или подсматривал, или чутье у него. Выглянув в окно, приветствует охранника у шлагбаума, поясняет, к кому мы едем. После сверки данных нас пропускают.
Сосредоточенно осматриваю окрестности: дома здесь большие, красивые, дорога как зеркало, зелени много. Странное дело: доехали хорошо, уже почти на месте, а я вдруг начинаю слегка волноваться, как будто это меня замуж скоро берут. Может, это из-за того, что приглашение на пикник пришло вчера поздно вечером и совершенно для меня неожиданно? Нет, я догадывалась, что Лука свое не упустит, но что все будет так быстро…
– Слушай, – говорю я, – а Натали вообще в курсе, что у нее сегодня помолвка?
– Неа, – отвечает Егор, потом всматривается в запиликавший смартфон и кивает. – Уже в курсе. Так что хотя бы здесь прибавь скорость. Мы же хотим поздравить ее в первых рядах?
И как я только могла подумать, что ему не терпится с обнимашками? Едва мы выходим у массивных ворот, как он влетает в них с обиженным воплем:
– Смотри! Я же говорил: надо скорость добавить! Мангал пустой: они без нас все мясо сожрали!
– О, опоздавшие! Ну теперь-то все в сборе, – взглянув на нас, усмехается хозяин дома. – Давайте, давайте, поторапливайтесь, нальем вам штрафную!
И вот тут случается еще более странное: мы уже на месте, по располагающим улыбкам гостей я вижу, что нас заждались, а мое волнение начинает просто зашкаливать. С чего бы? Даже если воспринимать слова хозяина дома не как предложение, а как угрозу, я ведь за рулем и сегодня точно не пью.
Глава 2
Егор уже занимает места и машет мне, чтобы поторапливалась. Хозяин дома командует, чтобы поскорей наливали. Но я не за этим пришла.
– Поздравляю, Пончик. – Обняв подругу, всматриваюсь в ее лицо. – Ты ведь уже в курсе, с чем я тебя поздравляю, правда? Мне не солгали?
Она улыбается, и другого ответа не нужно: буквально светится счастьем. Но Лука, обняв ее, все равно подтверждает:
– В курсе. Уже пару минут как. Так что пора отмечать – пойдемте за стол!
Викинг. Не зря мне так показалось, когда впервые увидела его. Высокий, сильный, бородатый. Только викинги воровали девушек на своих кораблях, а этот умудрился провернуть тот же номер на байке.
Натали хотела забеременеть от анонимного и безымянного донора, а однажды этот донор появился у нее на пороге. Усыпил бдительность, сказав, что у него есть другая и его интересует только ребенок, а в итоге присвоил себе двоих: и ребенка, и мать.
Иными словами, можно сказать, что сейчас мы будем праздновать последствия нарушения анонимности.