После моей первой встречи с Давидом, прошла неделя. Признаюсь честно, после первой тревожной ночи я спала спокойно, и даже посмеиваться над собой начала со временем. Его образ в моём сознании потускнел, если я и вспоминала о поразившей меня в самое сердце своим внешним видом особи мужского пола, то раз в день, не больше, в основном, вечером, когда можно было расслабиться, и, наконец, отвлечься от работы. Я выпивала бокал вина перед сном и, смехом, раздумывала о том, что наверняка в этом мире, даже в этом городе, есть женщина, которая проводит с ним вечера и ночи. И мне, чисто для эксперимента, интересно каково это. Давид Кравец. У него даже имя не как у всех. И внешность не как у нормального, среднестатистического мужика. И ему как-то нужно с этим жить. Вот мне и интересно – как живут такие, как он. Наверное, не задумываются, что они особенные, и что жизнь их и мировоззрение должны быть какими-то другими.
И вот настал вечер, когда Давид снова появился в «Алмазе». В этом не было ничего сверхъестественного, он пришёл поужинать, к тому же, не один, а для меня словно набат в ночи прозвучал. Я, как обычно, встречала гостей, зал уже был полон, я устала улыбаться и говорить банальности, и не могла дождаться окончания вечера, когда можно будет снять с лица опостылевшую улыбку, и уйти домой. За большим столом в центре отдыхали московские гости, шумели и смеялись, и меня подзывали уже не раз. Молодые мужчины, зазывно улыбались и посматривали с намёком. Даже за столик приглашали, от чего мне пришлось со всей серьёзностью отказаться и пожелать им хорошего вечера.
- Соблазняют? – со смешком поинтересовалась Анька, когда я на минуту остановилась у барной стойки. Сестра протянула мне стакан воды, и я за ним спрятала усмешку.
- Наседают, - сказала я негромко.
- Обидно, да? Вот так и проворонишь свою судьбу. Увёз бы тебя столичный принц на своём железном «Бэнтли» в Москву, а ты тут за униформой прячешься.
- Знаешь, я почему-то уверена, что у всех этих столичных принцев в столице по домам принцессы сидят. Им не до нас.
- Это ещё обиднее. Надежда во мне угасает стремительно и неотвратимо.
- Надежда на что? Захомутать королевскую особу?
- Да чёрт с ней, с королевской, хоть какая-нибудь приличная персона попалась бы. Ради разнообразия.
- Лид, - ко мне со спины приблизился официант Антон, молоденький мальчик с шевелюрой цвета молодой морковки, и предостерегающе шепнул, - Петрович глазами стреляет.
Я тихонько вздохнула.
- У меня ощущение, что он никого, кроме меня, не видит, - пожаловалась я едва слышно.
Анька усмехнулась, активно натирала бокалы белоснежным полотенцем, а когда я в спешке делала последний глоток воды, кивнула в сторону входа:
- Кстати, о царской семье. Беги, встречай.
Я через плечо обернулась, не совсем понимая, кого она имеет в виду, если честно, подумала о губернаторе, что зачастил к нам в последние дни, или, на крайний случай, о мэре, но никого знакомого не увидела. Только мужчину средних лет, моложавого и стройного, под руку с худой блондинкой в платье, которое я как раз вчера заприметила в торговом центре. Но стоил наряд столько, что мне оставалось только похлопать глазами и пойти прочь из магазина с такими мало привлекательными, я бы даже сказала, безобразно бессовестными ценами. А вот теперь вижу золотистый шёлк на блондинке, и мне обидно. Но я нацепила на лицо улыбку и поспешила навстречу гостям, про себя гадая, кто к нам пожаловал, и, жалея, что не успела расспросить об этом Аньку.
- Добрый вечер, - проговорила я, мило улыбаясь. – Рады приветствовать вас в нашем ресторане. Вы бронировали столик?
Я смотрела на мужчину, не на блондинку. При ближайшем рассмотрении он выглядел старше, чем мне в первый момент показалось издалека. Морщинки, не чёткий овал лица, да и выражение глаз выдавало. Непонятно почему, но в первую очередь взгляд его старил. В нём была не усталость, скорее, пресыщенность. Мужчина был одет броско, он явно молодился, но глядя ему в лицо, я могла с точностью сказать, что пятидесятилетний рубеж он перешагнул далеко не вчера. Но, по всей видимости, старался об этом забыть. И для этого ему нужна была миловидная девочка рядом, которая тоненьким голосом без конца бы тянула: