Уже приближаясь к месту назначения, я вцепилась в руку брата. От волнения дышала через раз, боясь не понравится новой родне.
— Ну что ты, выдохни, милая, ты часть каждого из нас, а мы — часть тебя, — успокаивающе прошептал мой спутник и распахнул перед нами дверь в огромный зал.
Их было около пятидесяти человек. Красиво одетые мужчины и женщины мгновенно обратили на нас свои взгляды. На лице каждого играла улыбка, будто все, как один, боялись меня спугнуть. И, надо сказать, такая угроза действительно была!
— А вот и наша девочка, — от толпы отделился Диментиус, шагнув к нам навстречу и забирая мою руку у сына. — Я рад представить вам дочь моего давно погибшего брата, — развернувшись к гостям, торжественно произнёс он, — Александра Вир-Сирафирус, да возродиться новый сияющий луч в наших сердцах.
Мужчина подвёл меня к центру зала и, положив руку на плечо, попросил закрыть глаза и расслабиться.
— Сестрен, ты только, что бы не происходило, не пугайся, — улыбнулся Клайд, и положил руку на другое плечо. — Прими все то, что даст тебе твоя семья. Клянусь, ты не пожалеешь, — он подмигнул, но я заметила волнение во взгляде.
Послушавшись, я выполнила все указания, и просто расслабилась, готовясь к любому волшебству. В груди учащенно забилось сердце, дышать становилось все труднее, но я заставила себя довериться до конца. И чудо не заставило себя ждать.
Темнота в закрытых глазах стала отступать, постепенно уступая место белому свету. Не прошло и нескольких секунд, как я почувствовала, будто меня наполняют чем-то объёмным, тёплым, а затем, я увидела вспыхивающие один за одним голубые искры.
Десятки светящихся существ стояли вокруг, касаясь моих плеч. Подобно моему названному отцу и брату, они касались плеч друг друга, передавая часть своего света мне, передавая часть своей души. От родившейся, казалось, ниоткуда, во мне любви распирало. Казалось, будто я увеличиваюсь, расту со скоростью света, становясь соразмерной соседней звезде.
Когда я стала просто огромной, ко мне метнулись две фигуры. И я без слов поняла, кто они. Ощутила каждой клеточкой своей души.
"Мама, папа"…
В груди вспыхнуло розовое пламя.
"Тише, дочка. Прости, что мы не можем разделить с тобой жизнь. Но мы всегда рядом, Сашенька." — прозвучал ласковый голос мамы, лица которой я никогда не видела.
"Но мы всегда с тобой, незримо. Мы любим тебя, дочка. Верь моей семье, они все делают правильно. И ещё, прошу тебя, отпусти прошлое. Теперь у тебя новая, верю, что прекрасная, жизнь. " — вторил ей отец, и я почувствовала, как его тёплая невидимая рука коснулась моей головы.
" Мама, папа, я… "
“Знаем. И мы тебя любим, дочка. А теперь открой свое сердце, и живи. Ты на своём месте, Сашенька."
Когда видение испарилось, я открыла глаза, полные слез. Вокруг меня стояли плеяданцы в своём сиянии, и я чувствовала их каждой клеткой своего существа. Я знала их имена, знала, кто они мне, и чувствовала их эмоции. Они щедро делились со мной своей любовью, они принимали меня такой, какая я есть. А я светилась. Светилась в прямом смысле слова, от макушки до пят. И это было восхитительно.
Глава 8
— Ширассы целуются без языка! — с умным видом, облокотившись на рабочий стол, доказывал мне Клайд.
Я не могла перестать смеяться вот уже полчаса. Держась за живот, я металась по дивану, надеясь не задохнуться от хохота. Нет, ну надо было начать спорить со мной, выпускницей тринадцатого курса факультета расовых разновидностей и их контроля! Да я знала особенности брачных игр минимум полутора тысяч сущностей разного порядка. Пусть и изучила этот вопрос на спор, чтобы подкалывать братца с его любовью к прекрасному полу всех видов.
— Я даже думать боюсь, что ты делал с этой щуплой синюшной ширасской, но, смею тебя огорчить, она в тебе заинтересована не была! Потому что если бы была, то ты этот язык запомнил бы навсегда, — распластавшись по дивану, я картинно засунула два пальца в рот и, закатив глаза, громко захрипела. Имитируя то, что с ним бы было, если бы представительница ширассов засунула в него свой длиннющий язык.
— Ну хватит, Саш! — не выдержал мужчина, и швырнул в меня валявшейся у его ног подушкой.
С момента моего принятия в семью прошло тринадцать месяцев, но если рассуждать в рамках времяисчисления Земли, то полтора года. Моя жизнь не просто поменялась, она стала совсем другой, качественно и количественно. Я успешно сдавала экзамен за экзаменом в ГСК, где курс длился около месяца, в зависимости от стараний студента. Надо сказать, отец с братом подобрали просто идеальную специальность, которая позволяла мне исследовать всю галактику с полным допуском к информации. Уже через месяц я влюбилась в свою будущую профессию. А через тринадцать — успешно завершила свое обучение и всерьёз подумывала над научной деятельностью.
Соседняя галактика была практически не изучена, контакты не налажены, расы не известны нашим ученым и практикам. Планов было уйма, да к тому же, наши путешествия с братом могли составить конкуренцию любой научной экспедиции. Клайд не отказывал своей любимой сестре ни в чем! Поэтому, стоило адаптироваться, как я начала использовать любую возможность изучить свой новый мир. Меня знали все коллеги брата, кто-то отдаленно, а с кем-то я умудрилась попасть не в одну переделку. Шума потом было… Отец рвал и метал, ругая на чем свет стоит "беспечных юнцов, утягивающих на дно таких невинных девочек, как его дочь".
Ох, как вспомню… Едва начавший утихать приступ смеха возобновится с новой силой.
— Ах, вот вы где! — в комнату зашёл любимый папочка, будто почувствовав, что я думаю именно о нем. — Опять строите планы по захвату галактики? — хитро прищурился он, глядя на брата. Ну не на меня же! Я вообще лапушка-прелесть, самая невинная невинность всего космического пространства! — Клайд, ты ещё не обсуждал с Сашей наши новости?
О, а вот это уже интересно! Подобравшись, ровно уселась на диван, и включила режим полнейшего внимания.
— Ну… — замялся братец, чем вызвал у меня ещё больший мандраж. — Мы плавно подходили к обсуждению этого вопроса, — почесав затылок, он виновато покосился в мою сторону.
Эй, эй, моя пятая точка всеми фибрами души ощутила, что грядёт что-то ошеломляюще ужасное, не томите! Всё о чем мы говорили с братом, так это об отношениях разных рас!
— Доченька, я каждый восход и закат любуюсь твоей улыбкой и искрами счастья в глазах, — видимо решив, что полагаться на сына бессмысленно, Диментиус удобно уселся напротив меня, и медленно начал свою речь. — А сколько разговоров у нас с тобой было о том, что такое счастье, любовь, судьба? Я люблю тебя, моя богиня, каждой клеточкой своей души. Но для нас с Клайдом не секрет, что в твоём сердце до сих пор зияет дыра. Мы оба видим, как ты хорохоришься, заигрываешь с мужчинами. Но ты не замечаешь, какая в твоих глазах в этот момент оживает тоска… Все краски космоса меркнут перед тьмой, что выворачивает душу мне, когда я понимаю, что ты живёшь с болью, которая слишком долго обитает в твоем сердце, — отец, замолчав, тяжело вздохнул и взял меня за руку, а я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Грудь сдавило дурным предчувствием. — Я принял решение, согласно которому, ты обвенчаешься с мужчиной, который будет тебя любить, и которого будешь любить ты. Семья прибудет через несколько дней, и вы официально будете представлены друг другу, как будущие супруги, перед лицом всех близких.
Всё.
Занавес.
Первой реакцией было желание закричать, психануть, подскочить с дивана и устроить масштабную истерику. И если в голове я уже вовсю прокручивала эту сцену, то в реальности просто сидела, как каменная статуя.
Решение отца стало полной неожиданностью. Не в его правилах было на меня как-либо давить. Полная свобода выбора в принятии решений это наше все.
Так что же изменилось? Неужели я им мешаю, или…
— Ну не смотри так на меня, — стушевался Диментиус. — Ты должна с ним встретиться для начала, все обсудить. Если будешь категорически не согласна с моим поступком, то отменим все, обещаю. Но я уверен, что ты будешь сама рада. Я не хочу тебя принудить, я лишь хочу, что бы ты вытащила наружу всю ту любовь, что подавляешь в себе.