Опрос явно отклонился от заготовленного списка вопросов Лилы. Она нахмурилась.
- До того как вы якобы сбили девушку, вам нравились машины? - сымпровизировала она.
- Нет. - мрачно повторил мужчина.
Линии стали подрагивать ещё сильнее. Что-то явно наклевывалось. Теперь главное не упустить нащупанную нить, чтобы клубок мог и дальше разматываться.
Лила на мгновение коснулась лба, видимо, размышляя, что бы это могло значить.
- Вы пережили какое-то неприятное событие, связанное с машинами? До сегодняшнего инцидента.
Полански молчал. Лиле даже показалось, что он задержал дыхание. Он нервно сглотнул. Когда его голос зазвучал, он стал приглушенным, как если бы ему не хватало сил говорить:
- Да. Моего друга детства сбила машина. - тихо ответил он, и вдруг с нескрываемым раздражением бросил, - Не думал, что тут будут настолько копаться в моем прошлом. Я думал, вы просто спросите о том, сбил ли я девушку и на этом все.
Даунхем не разделял восторга своей девушки по поводу этой работы. Каждое присутствие на такой беседе все больше убеждало его - он не хочет узнавать неприятные подробности прошлого подсудимого. Ему не хочется видеть в их глазах отчаяние от того, что им приходится выкладывать о себе то, о чем они долгое время пытались забыть.
- Действительно, давайте ближе к делу - внезапно подал голос Фоу. Ему не нравилось, когда люди ходят вокруг до около.
- Ш-ш-ш... - шикнула Лила и быстро отодвинула от себя листок с вопросами. Импровизация - её конек. Наконец она произнесла. - Это вы сбили...своего друга?
Томас удивленно вскинул брови и приоткрыл рот.
- Да как вы...что вы себе...- выдавил он. Его ноздри начали вздыматься. Он тяжело задышал. И без показаний полиграфа было ясно, что его нервная система переживает не лучший день в своей жизни. Он принялся потирать внутреннюю сторону ладони, пытаясь справиться с волнением, но тут же перестал, вероятно, догадавшись, что этот успокоительный жест только выдает его состояние.
- Да. - прошептал он и закрыл лицо руками.
Теперь Лила была довольна. Алень знал, что в такие мгновения она что есть силы пытается скрыть торжествующую улыбку. Интересно, испытывает ли она к своим подопытным кроликам хоть каплю жалости?
В это совпадение трудно было поверить. Похоронить два человека под колесами своей машины за одну жизнь? А ведь ему на вид не больше 27.
На вопрос о том, задавил ли он его преднамеренно, Томас молча замотал головой. Он залпом высушил стакан и стукнул им о столешницу так, что даже невозмутимая Лила вздрогнула.
- Соберитесь Томас. Осталось немного. После сегодняшнего инцидента вы сразу же сообщили в полицию и скорую помощь, потому что думали, что девушка еще может быть жива, и хотели смягчить себе наказание?
- Нет. - его голос дрожал.
После вопроса о друге на все вопросы он отвечал шепотом, уставившись в пол, словно вокруг никого не было, и он просто болтал со своим надоедливым альтерэго.
- Вы...- Лила сглотнула. Детективы переглянулись. Если даже ей стало не по себе, их ждет еще более не приятная правда.
- Вы...сделали это, потому что чувствуете себя виноватым в смерти друга? Потому что никому не рассказали об этом и не понесли наказание?
Мужчина замер. Его глаза снова расширились и стали стеклянными, словно он внезапно превратился в лакированную статую. С ресниц скатилась слезинка. Он шмыгнул носом. Казалось, он забыл, как дышать.
Ловушка захлопнулась.
Лила выглядела встревоженной. Впервые в жизни Даунхем увидел, что она действительно переживает за испытуемого. Она больше не пыталась скрыть свои эмоции.
Мужчина молчал.
- Вы поняли вопрос? - осторожно спросила она.
- Да. И да, я сделал это из-за чувства вины. Никому не признался в том, что это я сбил Вилма. Он просто выбежал на дорогу, как и та девушка. Я был далеко от дома, поэтому вероятность того, что я собью именно его, была одна на миллион. Но все же это случилось. Я проклят. Теперь я точно знаю. Я так и не понес наказание... - он вытащил из коробки несколько салфеток и громко высморкался. - Я бы сразу сдался с поличным и отсидел, сколько требуется...Но об этом узнали бы его родители, его брат, с которым я провожу вечер каждой пятницы. Хороший малый. Я бы не вынес их взгляда. Уж лучше умереть.
- Нет, Томас, не лучше. Вы несете свое наказание с момента той аварии. Вы страдаете, я вижу это. Иногда это страшнее тюрьмы.
Все без исключения ощущали себя зрителями душещипательной драмы. Фоу испытывал противоречивые чувства. С одной стороны, сейчас весь в слезах, сморкающийся в салфетку, Томас вызывал у него только жалость. С другой же, он виновен и должен заплатить по счетам за свою невнимательность на дороге. Он не мог просто закрыть глаза на эти вынужденные признания. Впрочем, как и Даунхем.