Полиграфолог задала ещё несколько вопросов. Теперь линии на мониторе дергались слишком интенсивно. Подопытный и не думал успокаиваться: он смиренно сидел в ожидании других компрометирующих вопросов.
Лила громко вздохнула, тем самым оповещая присутствующихо том, что допрос подходит к концу.
И последняя пара вопросов, Томас. - сказала она уставшим голосом. - Вы действительно сегодня сбили девушку черной Део Ланос на шоссе 365 между городом Темплхарт и ближайшей деревней?
- Да - сразу ответил мужчина. Он ждал этого вопроса с того момента, как ему прицепили датчики к телу.
- Это случилось, потому что вы не успели вовремя затормозить?
- Да.
Глава № 4
Все были в растерянности. Пока они пытались разобраться в текущем деле, вскрылось еще одно, которое ещё лет 5 назад свернули из-за нехватки улик. В первую очередь, полного отсутствия свидетелей. Теперь же было очевидно - Томас Полански виновен в непреднамеренном убийстве двух человек - Велма Химера и девушки с пока неустановленной личностью. Даже без детектора лжи было видно, что он раскаивается. Он был похож на заложника ужасных событий. На его месте мог оказаться кто угодно, но не повезло именно ему.
Лила опасалась, что после таких откровений, он попытается сбежать. Сначала было одно преступление, а теперь на него повесили и второе. О вновь открытом деле Велма Химера обязательно известили бы его родственников - мать и брата. Именно этого Томас боялся больше всего. По крайней мере, после допроса с полиграфом казалось, что все обстоит именно так.
Лила произнесла сакраментальное «допрос окончен» и на его запястьях тут же сомкнулись наручники. Она быстрым шагом вышла из кабинета, бросив, что ей нужно обдумать результаты допроса, а делать это лучше всего за чашкой кофе. Даунхем сразу учуял что-то неладное. Он встречался с ней не больше месяца, но этого времени хватило, чтобы уяснить - Лила не пьет кофе. Только зеленый чай.
Подождав минуту, чтобы не вызвать никаких подозрений, Даунхем последовал за ней. Он нашел её у кофейного аппарата. Тем не менее, в её бумажном стаканчике плескалась зеленоватая жидкость.
Лила ходила из сторону, уставившись в пол, периодически отдергивая край пиджака, как если бы он был ей мал. Она явно что-то обдумывала.
Он опёрся о боковую стенку кофейного аппарата и молча ждал, пока она наконец его заметит. Когда Алень начал чувствовать, что засыпает, она очнулась. Как выяснилось позже, это случилось, только потому что в стакане перестал хлюпать чай.
- Ты меня напугал. - встрепенулась она.
- Я стою тут уже минут 5 и делаю все возможное, чтобы не напугать тебя. Что-то не так?
Между её бровями, в глабеле[1], снова появилась знаменитая морщинка. В это раз она была особенно огромна. Ему даже стало немного не по себе.
- Да. Результаты полиграфа очень неоднозначны. Их можно растолковать по-разному. В такие моменты я начинаю жалеть, что решила заниматься таким делом. Я имею в виду допросами на полиграфе. Алень, его дальнейшая судьба напрямую зависит от того, каким будет мое заключение о правдивости его показаний.
- Ты? Жалеешь? Никогда бы не подумал. - он подошел ближе и взял её за плечи. Он выглядел таким беспечным, несмотря на свой римским профиль и крайне серьезное выражение лица в моменты задумчивости. Ей нравилось, как он улыбался. Когда ему казалось, что она встревожена, и он пытался её успокоить, то улыбался так, как улыбается сонный офисный работник субботним утром.
- Я не буду целовать тебя у всех на виду. Не беспокойся. Всего лишь дружеское объятие.
Он попытался её обнять, но она извернулась и её лицо оказалось в нескольких сантиметрах от его.
- Лила...
Она поцеловала его в губы. По его телу разлилась приятная теплота.
Мимо них прошёл местный разносчик пиццы. Кажется, Генри. Лила даже не сдвинулась с места.
- Вот так новость. - тихо произнес он.
- Кажется, теперь он не только разносчик пиццы, но и разносчик сплетен. - усмехнулась Лила. Ее длинные волосы были собраны в тугой хвост, что по её мнению делало ее более серьезной в чужих глазах. Она слишком опекалась тем, что думают другие. Кажется, эта работа наложила отпечаток на всю её жизнь.
Сначала Аленя это немного раздражало, но позже он пришел к выводу, что не стоит винить жертву социума в том, что в её голове крепко-накрепко укоренилась идея - о её профессионализме будут судить в первую очередь по внешнему виду, тому, как она смотрит или улыбается, а уж потом по тому, как она работает. Её нужно было спасать, пока она не решила уменьшить себе губы или перманентно носить серые линзы, чтобы казаться ещё серьезнее.