Бегло осматриваю местность. Мы во дворе небольшого двухэтажного дома. Даже можно сказать, полутораэтажного, потому что окна первого этажа наполовину утоплены в землю.
— А вас как зовут… Ой! — ступаю на поврежденную ногу. Острая боль простреливает до затылка, и на глаза вмиг наворачиваются слезы.
— Что там? — мужчина подхватывает меня под руки.
— Нога! — оседаю на землю и всхлипываю. — Я связки потянула, когда падала.
Чтоб ты упился и тоже свалился в овраг, чертов Максуд. Еще и дружка своего Хамзата прихватил…
— Как меня зовут, да? — чешет затылок мужчина. — Так ты же сама сказала, Росомаха. Пускай будет, мне нравится. А вот с тобой что делать, не скажешь?
— Я сейчас встану, — бормочу и делаю героическую попытку подняться с земли.
— Ладно, сиди, — он наклоняется ко мне и крепко берет за талию.
Рывок — и я болтаюсь головой вниз, переброшенная через плечо. Прямо передо мной широкая мужская спина, обтянутая черной трикотажной тканью. Правда, перевернутая. Меня целомудренно удерживают за коленки, а не за зад, но я все равно краснею.
— Извини, что не как жених невесту, но сама понимаешь, спина. Я, ты знаешь, не очень молодая росомаха, — говорит мужчина извиняющимся тоном и шагает по направлению к дому.
— Не прибедняйтесь, — ворчу, цепляясь за его ремень. — Ходите вы довольно резво.
Не вижу его лица, скорее слышу, как он улыбается.
— Не тяни так сильно за ремень, детка, я потеряю штаны. Я немного сбросил в весе.
— И за что мне тогда держаться? — недовольно бубню. — У меня не такой большой выбор.
— Ни за что не держись, мы уже пришли, — он вносит меня в дом, спускается по ступенькам и сваливает на диван, стоящий в большой просторной комнате.
— Можно и поаккуратнее, — продолжаю бубнить, переваливаясь на здоровую ногу, — ладно не как невесту, но и не как мешок с картошкой.
— Ты есть хочешь, невеста? — не обращает внимания мой спаситель и кивает головой в сторону кухни. Она здесь же, на этом этаже, прямо по коридору. — Есть ветчина, помидоры сыр и лаваш. Можно сделать горячие бутерброды.
Меня снова простреливает, только теперь уже в мозг. А что, если я поем, и Росомаха тоже объявит меня своей собственностью? Дичь, согласна, ну а белый платок на голову не дичь? Откуда я знаю, на кого распространяются местные обычаи?
— Нет, спасибо, я не голодна, — отвечаю поспешно.
— Ну может, чай? Сок? Кофе тебе не нужно, — смеряет меня оценивающим взглядом Росомаха.
Мои глаза радостно вспыхивают, и тут же мгновенно тухнут.
Пить тоже нельзя. Мадина четко сказала, ничего. Даже воду нельзя. А пить так хочется, будто я по пустыне неделю шла.
Торопливо мотаю головой. Росомаха смотрит подозрительно, и я вообще отворачиваюсь. Пускай думает что хочет.
— Ладно, давай свою связку.
Мы вместе смотрим на мою грязную расцарапанную ногу.
— Может, мне ее сначала помыть? — спрашиваю Росомаху. Он снова чешет затылок.
— Да, не мешало бы. Давай я помогу тебе пройти в ванную. Как раз на руках кровь запекшуюся смоешь.
Он вдруг замолкает ненадолго, разглядывая меня, а потом говорит странно сдавленным голосом.
— Ты же совсем девчонка. Нужны они тебе, эти массажи?
— Не ваше дело, — нахохливаюсь, сложив на груди руки, а сама замираю. Хоть бы не догадался, хоть бы не догадался…
Росомаха задумчиво качает головой, продолжая меня разглядывать.
— Отходить бы тебя лозиной, да некому, видимо. Но ты права, это не мое дело.
Гордо молчу в ответ, и он протягивает руку.
— Вставай, только ступай на пятку. Я потом перетяну и станет легче. Ты угадала, это не разрыв связок, ты их потянула.
Он помогает мне подняться и ведет к лестнице на второй этаж. Всю дорогу наверх я размышляю, как буду мыться, стоя на одной ноге. Надеюсь, Росомаха не собирается мне помогать? А он будто мои мысли читает.
— Вот здесь поручни, за них можно держаться. Можешь мыться сидя, если удобно, — открывает дверь в ванную, и я с удивлением рассматриваю всякие приспособления. И правда удобно.
— Вы тоже тянули связки? — спрашиваю восторженно. — И наворотили у себя в доме такие штуки?
— Это не мой дом, я его снимаю, — уклончиво отвечает Росомаха. — Ладно, хватит болтать, я спать хочу. Кстати, твоя комната от лестницы налево, запомнила? И давай, шевелись. Держи чистое полотенце, я тебе сейчас принесу свою футболку. Платье выбрось, им теперь даже полы не вымоешь.
Он приносит белую, чистую футболку, я закрываю дверь и с наслаждением встаю под теплые водяные струи. Шиплю, смывая запекшуюся кровь со ссадин, но потом с удовольствием намыливаюсь гелем. Мужским, пахнущим хвоей и немного табаком.