18 августа 1943 года генерал-полковник авиации Ханс Ешоннек, начальник штаба военно-воздушных сил, отвечавший за ведение воздушной войны, пустил себе пулю в голову. Его коллега по министерству генерал Эрхард Мильх потерял над собой контроль, на совещании с участием гаулейтеров и министров у него вырвалось:
— Мы проиграли войну! Определенно проиграли!
Взрыв в "Волчьем логове"
20 июля 1944 года к семи утра водитель привез братьев Штауффенберг на аэродром Рангсдорф. Офицер для поручений полковника — лейтенант Вернер фон Хефтен, брат дипломата Ханса Берндта фон Хефтена, входившего в кружок Мольтке, и родственник генерал-фельдмаршала фон Браухича, уже был на аэродроме. После тяжелого ранения врачи признали лейтенанта Хефтена непригодным для фронта и перевели на штабную работу. Его взяли в главное командование сухопутных войск и назначили офицером для поручений к Штауффенбергу.
Приехал и генерал-майор Штиф. Отлет курьерского самолета был отложен из-за тумана. Взлетели в восемь. Через два часа пятнадцать минут сели в Растенбурге.
Штауффенберга ждала машина. Он поехал завтракать в зону номер два вместе со знакомыми офицерами, среди них был адъютант коменданта ставки капитан Леонхард фон Мёллендорф.
В одиннадцать часов он доложил ситуацию с подготовкой резервов генерал-лейтенанту Вальтеру Буле, который по поручению фюрера контролировал действия командования сухопутных войск. Доклад проходил в доме генерал-полковника Альфреда Йодля.
В половине двенадцатого все перешли в бункер генерал-фельдмаршала Кейтеля, где совещались, пока не настало время идти к фюреру. Шгауффенбергу предстояло отчитываться о формировании новых танковых и пехотных частей; это было поручение Гитлера.
Слуга фюрера Хайнц Линге позвонил Кейтелю и напомнил, что совещание перенесено на половину первого.
В начале первого адъютант доложил Кейтелю, что прибыл начальник оперативного отдела Генштаба сухопутных войск генерал-лейтенант Адольф Хойзингер, которому предстояло докладывать о ситуации на Восточном фронте. После войны Хойзингер будет командовать бундесвером…
И тут выяснилось, что после обеда Гитлер ждет Муссолини, поэтому ежедневное обсуждение обстановки на фронтах начнется на полчаса раньше запланированного. Кейтель озабоченно посмотрел на часы и сказал, что пора к фюреру. Все как-то сразу заспешили. Штауффенберг должен был идти вместе со всеми, но ему требовалось на несколько минут уединиться, чтобы привести в действие взрыватель. Полковник пробормотал, что ему нужно умыться и сменить рубашку, — было жарко и влажно.
Адъютант Кейтеля майор Эрнст Йон фон Фрейенд проводил его в туалетную комнату. Но Штауффенберг быстро оттуда вышел и стал искать собственного адъютанта. У того с собой были две упаковки британской взрывчатки, которые следовало переложить в кожаный портфель Штауффенберга. Лейтенант фон Хефтен дожидался его в другой комнате.
Взрывчатка, завернутая в промасленную бумагу и вложенная в пакет, лежала рядом с ним на полу. Один из ординарцев поинтересовался у лейтенанта, что это такое. Тот спокойно объяснил: это материалы, которые понадобятся Штауффенбергу для доклада фюреру. Когда ординарец вновь прошел по коридору, пакет уже исчез.
Участники совещания вышли на улицу. Штауффенберг заглянул в комнату, где его ожидал фон Хефтен. У Штауффенберга были с собой две упаковки немецкой взрывчатки по девятьсот семьдесят пять граммов с британскими взрывателями. Этого количества было достаточно для того, чтобы убить всех участников совещания. Но Штауффенберг взял только одну упаковку, потому что спешил.
Он сам привел в действие взрыватель, что было крайне трудно для однорукого человека. Левой рукой, на которой осталось всего три пальца, Штауффенберг пинцетом раздавил капсулу химического взрывателя. Он должен был сделать это крайне аккуратно, чтобы кислота начала медленно разъедать оболочку проволоки. Нажать слишком сильно — и можно перекусить провод.
В этот момент его стали искать. Дверь распахнулась, и ординарец сказал, что господина полковника просят поторопиться. Штауффенберг рявкнул на него.
Адъютант Кейтеля крикнул с улицы:
— Штауффенберг, уже пора идти!
Ординарец стоял в коридоре, дверь оставалась открытой. Штауффенберг нервничал, боясь, что его поймают, и пошел только с одной упаковкой взрывчатки в портфеле. Если бы ему не изменило хладнокровие и он взял оба пакета, мощности взрывчатки, как потом установили эксперты, определенно хватило бы на то, чтобы покончить с Гитлером.