Адъютант Кейтеля предложил полковнику-инвалиду донести портфель. Штауффенберг отказался. Но когда они подошли к входу в барак, где проходили совещания, передумал и передал майору портфель с просьбой поставить его поближе к фюреру, чтобы он был под рукой, когда Штауффенберг начнет докладывать.
У входа стоял охранник, внутри — возле телефонного пульта — дежурил обер-ефрейтор из батальона связи. Присутствовали еще двое эсэсовцев — один из адъютантов фюрера штурмбаннфюрер СС Отто Гюнше и представитель Гиммлера группенфюрер СС Герман Фегеляйн, бойкий и компанейский офицер, только что женившийся на младшей сестре Евы Браун, любовницы фюрера.
Полковник Штауффенберг дважды приходил к фюреру с взрывчаткой, но охрана даже не сделала попытки проверить содержимое его портфеля. Служба безопасности оправдывалась потом, что такая возможность, как участие в покушении офицера Генерального штаба, героя войны, просто не рассматривалась. Барак для совещаний был длинным и узким. Все стояли вокруг тяжелого стола для карт, который покоился на мощных дубовых тумбах. Совещание уже началось. Докладывал генерал Хойзингер. Гитлер стоял у стола напротив открытых окон. Кейтель представил фюреру Штауффенберга. Фюрер кивнул, и Хойзингер продолжил. Кейтель занял обычное место слева от фюрера.
Адъютант Кейтеля попросил офицеров расступиться и позволить Штауффенбергу занять место у стола с картами. Портфель адъютант поставил ему в ноги. Только генерал Хойзингер отделял Штауффенберга от фюрера. Через пару минут полковник, извинившись, попросил разрешения срочно позвонить. Он не взял ни фуражки, ни ремня, оставленных у входа, что удивило телефониста вахмайстера Адама.
Он подошел к бункеру начальника связи "Волчьего логова" полковника Зандера, где его ожидали начальник службы связи вермахта генерал-полковник Эрих Фельгибель и лейтенант фон Хефтен. Ждать им пришлось минут десять. Около часа дня раздался сильный взрыв. Они не сомневались, что с Гитлером покончено. Штауффенберг и его адъютант сели в ожидавшую их машину. На первом контрольно-пропускном пункте Штауффенберг высокомерно сказал:
— Приказ фюрера!
Охранник, зная, что произошел взрыв, позволил им проехать. На втором КПП их отказались выпускать, потому что прозвучал сигнал тревоги. Штауффенберг связался с капитаном кавалерии Леонхардом фон Мёллендорфом, адъютантом коменданта ставки, с которым утром вместе завтракал, и сказал ему, что должен немедленно лететь в Берлин. Адъютант не знал, что произошло, не видел странно выглядевшего Штауффенберга — без фуражки и портупеи — и приказал караулу не мешать полковнику выполнять задание фюрера.
На узкой дороге, ведущей к аэродрому, Хефтен выбросил оставшуюся взрывчатку. На летном поле их уже ждал "Хейнкель-111" с запущенными двигателями, выделенный еще одним заговорщиком — первым генерал-квартирмейстером Генштаба сухопутных войск генералом Эдуардом Вагнером.
Самолет сел на берлинском аэродроме Рангсдорф без пятнадцати четыре. Штауффенберга никто не ждал. Он попросил местного авиационного начальника одолжить ему машину. Тот согласился, потому что знал знаменитую Мелитту фон Штауффенберг. В половине пятого Клаус фон Штауффенберг прибыл на Бендлерштрассе.
Он был уверен, что Гитлер мертв.
Но последствия взрыва не были столь сильными, как им показалось. Большинство участников совещания у фюрера были оглушены, получили ожоги и порезы. Погибли четверо — стенограф Бергер, которому оторвало ноги, скончался почти сразу, еще два офицера — начальник оперативного управления Генерального штаба сухопутных войск полковник Брандт и начальник штаба люфтваффе генерал-лейтенант Кортен — через день, а старший адъютант фюрера и одновременно начальник управления кадров сухопутных войск генерал Рудольф Шмундт промучился до 1 октября.
Первым пришел в себя адъютант фюрера от авиации Николаус фон Белов. Он приказал соединить его с полковником Зандером, чтобы тот связал его с Генрихом Гиммлером, которому сказал:
— На фюрера совершено покушение. Он жив!
Генерал Фельгибель обещал блокировать ставку фюрера. Но полностью отключить ставку от страны даже он не мог — существовали независимые линии связи.
"Стоял очень жаркий день, — вспоминала секретарь фюрера Криста Шрёдер. — вокруг болота, было полно комаров и мошек. Караульные стояли на посту в москитных сетках. Приблизительно в полдень раздался взрыв. На обочине дороги были установлены мины. На них часто подрывались дикие животные, к этому мы привыкли. На сей раз все было по-иному. Кто-то предположил: "Вероятно, в гостевом бараке взорвалась бомба!" Внезапно все было блокировано. Я подумала, что сегодня мне определенно не надо спешить на обед к шефу".