— На наших глазах диктаторский режим пытается достичь своей цели с помощью силы. Но оправданно ли начинать войну сейчас, чтобы избежать вероятной войны позднее?
Он был настроен пессимистично:
— Мы ничего не сможем сделать, чтобы помешать Германии захватить Чехословакию. И вряд ли страну удастся сохранить в нынешних границах.
Он напомнил, что активность национальных меньшинств — польского, венгерского, немецкого — делает Чехословакию нестабильной. Словом, вмешиваться нет смысла. Что касается сигналов от противников Гитлера внутри Германии, то не стоит переоценивать их силы и возможности. Едва ли этот фактор стоит принимать во внимание.
Чемберлен назначил сэра Горация Уилсона главой управления по делам гражданских служб, он стал главным помощником премьер-министра.
30 августа созревший у премьер-министра план Уилсон оформил на бумаге. Через несколько дней план обсудили в узком кругу: Чемберлен, никого не предупреждая, летит в Германию и в последний момент предотвращает европейскую катастрофу.
Только Уинстон Черчилль тщетно убеждал министров, что Гитлер боится британского флота, а не увещаний, что нужно обратиться к президенту Соединенных Штатов Франклину Рузвельту и убедить его действовать против общей угрозы сообща.
3 сентября Гитлер вызвал главкома Вернера фон Браухича и генерала Вильгельма Кейтеля, который руководил личным военным штабом фюрера, в Бергхоф, чтобы они доложили, как идет подготовка плана "Грюн" — плана оккупации Чехословакии.
Браухич сообщил, что войска вторжения будут сконцентрированы к 28 сентября и начнут маневры. В день, когда будет отдан приказ, они перейдут чехословацкую границу и нанесут удар. Гитлер остался недоволен. Во-первых, от района сосредоточения войск до границы два дня пути, во-вторых, ему вообще не нравился план. Браухич, используя неудачное географическое положение Чехословакии, предложил рассечь чехословацкую армию пополам и потом окончательно разгромить. Гитлер сказал, что это слишком очевидно, к такому варианту чехи и готовятся. Вермахту придется проламывать заранее подготовленную оборону. Почему бы не нанести удар там, где чехи не ждут: с территории Баварии в направлении Праги?
Гитлер жаждал войны, которую твердо рассчитывал выиграть и доказать Германии и всему миру, как опасно ему противостоять. Нужды невоенной экономики его больше не интересовали. Армия должна располагать запасами, необходимыми для ведения трехмесячной войны.
В конце мая 1938 года вермахт втрое увеличил заявку на сталь. Геринг распорядился построить не меньше семи тысяч двухмоторных бомбардировщиков "Юнкерс-88". Это требовало половины всех рабочих рук, имевшихся в распоряжении люфтваффе. Руководители заводов Юнкерса возлагали надежду на организацию массового конвейерного производства по американскому образцу, чтобы увеличить выпуск и удешевить машины.
Нехватка стали определила отставание четырехлетнего плана. Не хватало еще и топлива, взрывчатки и пороха. 12 июля 1938 года Геринг утвердил обновленный вариант нового плана военно-экономического производства, чтобы ускорить выпуск всего того, что необходимо вермахту. Война еще не началась, а экономика уже переходила на военные рельсы. Геринг объяснил командованию вермахта, что о деньгах они могут не беспокоиться:
— Вооруженным силам не следует беспокоиться о судьбе экономики. Я беру на себя всю ответственность за происходящее. Мы решим все проблемы. Государство придет на помощь. Главное — выиграть войну. Ради этого мы должны рисковать. Господа, я, не колеблясь ни секунды, конфискую все имущество промышленника, который на все смотрит, сидя на стульчаке своего унитаза, думает только о своем предприятии. Эти люди должны уйти. Я одним росчерком пера лишу их всего имущества…
В Германии в тридцатых годах были самые высокие налоги во всей Европе. Министерство финансов летом 1938 года запретило любое строительство без санкции Берлина. В стране не хватало жилья, но его перестали строить.
Железные дороги не справлялись с потребностями вермахта. В 1938 году имперские железные дороги не получили и половины потребного им количества стали, чтобы поддерживать пути в рабочем состоянии. С лета 1938 года начались серьезные опоздания на германских железных дорогах. В конце сентября дороги едва не захлебнулись, они не справлялись с потоком перевозок. Приоритет получили военные перевозки и товары, отправляемые на экспорт. Подвижной состав не успевали ремонтировать, поезда шли с неисправными тормозами.