− Не уходи!!! Не уходи!!! Не уходи!!! − а Майло нежно, ласково её поцеловал.
Натсуми почувствовала себя снежинкой, тающей под первыми лучами солнца, увядающим цвет?ком, жадно пьющим воду после долгой засухи. Девушка обвила шею Майло руками и ответила на его поцелуй, не в силах больше противиться соб?ственному желанию. Он целовал долго и медленно, с каждой минутой становясь всё настойчивее. Неуверенный, нежный поцелуй постепенно перерастал в страстный. Его язык скользнул в рот и не спеша ласкал его изнутри, зазывая, возбуждая, провоцируя. Натсуми с тихим стоном отвечала на его ласки. Все следы напряжённости исчезли, уступая место чистому наслаждению и возбуждению.
− Люби меня! − только и смогла произнести, задыхаясь от страсти.
Блондин остановился и, приподнявшись на руках, пристально посмотрел на самую желанную девушку.
Его кошачьи глазки мерцали в лунном свете.
− Ты уверена, что хочешь этого? − спросил, тяжело дыша.
− А разве ты не хочешь? − ответила вопросом на вопрос.
− Да или нет?
− Да!!! − прошептала, чувствуя, что тонет в море упоительно-сладкой чувственности.
Наконец-то их мысли, чувства и желания сплавились воедино.
Воспламенённый её смелостью, Майло притянул Натсуми к себе, наслаждаясь ощущением тела, купаясь в сиянии глаз, в нежном прикосновении чуть припухших губ. Она невольно прижалась к нему. В этом было столько искушённости и одновременно невинности, вызвавших в Майло властное двойственное чувство: владеть ею и одновременно оберегать. Стремление оберегать − это что-то новенькое!
− Возьми меня! − услышал он безмолвный крик.
Желание вспыхнуло в нём с почти непреодолимой силой. Слиш?ком долго ему пришлось терпеть, ведь он хотел её с первой встречи. Мгновения... и вот одежда уже разлетелась в разные стороны.
Майло покрывал ласками всё тело. Натсуми уже ничего не сознавала, только слепо наслаждалась полнотой каждого мига. Его губы спускались всё ниже, дюйм за дюймом он целовал шею, плечи, грудь. Руки нежно и одновременно нагло разгуливали по телу. Каждое его прикосновение, каждая возбуждающая ласка усиливали неудержимое стремление отдаться ему целиком и полностью. Губы и руки становились всё более настойчивыми, более смелыми, как и вскрики, срывающиеся с пересохших губ. Сердце трепетало в груди, а тело хотело любви. В глазах горел огонь. Быстро нарастая, страсть охватила обоих.
Дрожь... мимолётные касания губ... язык, как раскалённый лёд... огонь желания, пронзающий всё тело... Шёпот... стоны... учащённое дыхание... сердце разрывается... Тела едины... Боль и Наслаждение... Жар и Холод... Любовь и Страсть...!!!
Натсуми отдалась без страха, без сомнений и сожалений. Майло был первым и единственным мужчиной в её жизни.
Майло был очень нежен и ласков. Он владел и обе?регал. Он брал и отдавал. В его объятиях Натсуми забыла обо всём, но всё что она чувствовала и ощущала этой ночью, будет помнить всегда!!!
Волшебная Ночь закончилась, настало утро, но не менее Романтичное, Нежное, Необыкновенное... Было ещё очень рано, но солнце уже ласкало Натсуми, и не только солнце. Майло нежно гладил её. Он проводил по коже медленно, слегка касаясь, и от этого девушка немного вздрагивала во сне, что-то мурлыча. Майло расплывался в улыбке.
Приподнявшись на локте, он внимательно изучал её лицо. Его терзали сомнения. В течение всего их знакомства он стремился только к одному − обладать ею физически, а получилось так, что он стал ставить её желания превыше собственных. А что это, как не одно из многоликих проявлений любви?
"Натсуми − удивительная женщина, она даже в любви особенная! − Майло мысленно пытался объяснить то волнение, которое она возбуждала не только в его теле, но и в его мыслях, в его сердце и даже в душе. − Она умеет отдавать! − вспомнив подробности ночи, он едва мог поверить, что они испытывали истинное наслаждение не только от единения тел, но и от единения душ. − Оказывается, страсть может быть нежной!!!"
Уж ему-то было с кем сравнивать. Все его пассии возбуждали, доводили его до исступления, вызывали из его под?сознания самые тайные, самые стыдные же?лания. Они умели удовлетворить его сладост?растие. Но они делали это как специалисты высокого класса: точно, умело и бесстрастно. И только этой ночью Майло познал, что значит для мужчины когда женщина отдаётся, отдаётся не только телом, а вместе с душой и сердцем. Он подумал об этом и опять почувствовал желание, и в эту самую минуту проснулась Натсуми, вынырнула из сладкой безмятежности сна. Майло уже играл её волосами, делая вид, что это не он щекотал её минуту назад. Девушка открыла глаза и посмотрела на него. Губы не проронили ни слова, за них говорили её глаза. Она была самой счастливой в эту минуту.
Майло, продолжая играть прядями её волос, первым проронил слова:
− Доброе утро, дорогая!
Её сердце снова затрепетало в груди. Обычная банальная фраза, которую тысячи людей говорят друг другу каждый день. Кто бы мог подумать, что она произведёт на неё такой эффект. Натсуми ничего не ответила, она просто поцеловала Майло, а он был только рад. Её руки обхватили его шею, а его руки уже снова начали блуждать по телу поверх шёлкового одеяла. Его губы были такими же страстными, а руки − такими же искусными, как прошлой ночью. Прикосновение его губ обжигало, Натсуми словно таяла в объятиях Майло, но насладиться моментом влюблённым не довелось, они услышали чей-то кашель. Кто-то нагло пытался привлечь к себе внимание. Конечно, этим кто-то был рыжий парень по имени Митч.
Заметив его, Натсуми покраснела как маков цвет и стыдливо опустила взор.
− Arschloch! Откуда ты взялся? Именно в такой момент! − прорычал Майло, кинув на рыжевласого испепеляющий взгляд.
Блондин был явно недоволен появлением друга.
− Вам ночи было мало? Пора вставать и приниматься за дело.
В ответ Митч услышал поток отборной брани, где виртуозно поминались его мужское достоинство и его мать.
− Знаете, а мне всегда было интересно, что женщины находят в этом сладкоежке? − с задором спросил рыжик и как всегда закурил сигарету. − Натсуми, может, ты мне ответишь? − она кожей чувствовала на себе взгляд Митча.
"По Майло сходят с ума только потому, что у него бездонные глаза, манящие губы, эротичная ухмылка, бархатистый голос, сексуальная внешность..." − подумала, но вслух конечно не сказала.
− Завидуй молча, − натягивая брюки, пробурчал блондин. − Шоколад к твоему сведению, афродизиак, и привлекает женщин гораздо лучше, чем твои сигареты!
− Какие умные слова ты знаешь.
− Митч, а ты знаешь что такое "апперкот"?
− Чего?
− Просто ты сейчас в шаге от этого великого познания...
Минуты блаженства и счастья закончились. Натсуми вернулась с облаков на землю.
− С меня хватит ваших разборок. Оба, выметайтесь из комнаты. Мне нужно одеться, − заявила командным тоном.
Инициативу Натсуми пришлось брать на себя, так как, зная характер её любовника, не трудно предугадать, что их переговоры из словесной баталии могут перейти в дружеский мордобой.
Митч спокойно развернулся и покинул комнату. Майло натянул на себя рубашку и, закинув пиджак через плечо, вышел вслед за Митчем.
Натсуми встала с кровати и направилась в душ. Приятные струйки стекали по телу, даря блаженство, но долго наслаждаться она не могла, у неё не было на это времени. Натсуми понимала, что вчера из-за её неадекватного поведения она так и не убрала улики из номера.
"Если это найдёт горничная, могут возникнуть большие проблемы", − эта мысль не давала ей покоя. Поэтому Натсуми вскоре вышла из душа и оделась "со скоростью ракеты".
Митч и Майло в это время что-то обсуждали.
− Добился своего! Как ты её уломал? Не силой надеюсь!
− Не суй нос, куда не следует!
− Ладно, не кипятись. Это не моё дело. Вы оба взрослые и сами знаете что делаете.
− Ты достал? − Майло продолжил разговор, ловко сменив тему.