— Не позволяй своей матери доставать себя. Ты же знаешь, что она пытается вернуть тебя домой, чтобы ей не приходилось со всем разбираться самой.
Я поднимаю разбившуюся статуэтку и выхожу в коридор, чтобы выбросить ее в мусорку, расположенную прямо возле комнаты.
Возвращаясь к себе, я замечаю Кэлли, идущую в мою сторону, с тем же парнем, с которым была до этого, и она снова улыбается. Я останавливаюсь посреди коридора и, затрудняя движение проходящим мимо меня людям, жду, когда она дойдет до меня. Она меня не замечает, но ее друг видит меня и что-то шепчет ей на ухо.
Ее голова резко поворачивается в мою сторону, и она пятится назад, будто боится, что я нападу на нее. Ее друг успокаивающим жестом кладет руку ей на поясницу.
— Привет, — неловко начинаю я, сбитый с толку ее пугливостью по отношению ко мне. — Не знаю, помнишь ли ты меня...
— Помню, — перебивает она, взгляд ее голубых глаз падает на шрам на моей скуле. — Как я могла не запомнить тебя? Мы же знаем друг друга с детства.
— Верно, — говорю я, не зная, как ответить на ее сдержанное поведение. В тот вечер она так себя не вела. — Мне просто нужно было завести разговор.
Ее губы складываются в форме буквы «О», а потом она молча стоит, теребя ремешок своей куртки, которая ей велика.
Ее друг смотрит на нее, а потом протягивает мне руку.
— Я Сет.
Не отрывая взгляда от Кэлли, я жму его ладонь.
— Кайден.
— Ты прости Кэлли. — Сет нежно хлопает ее по плечу, и та морщится. — Она просто сегодня немного не в себе.
Веки Кэлли опускаются, когда она прищуривает глаза и смотрит на него.
— Нет, это не так. Со мной все хорошо.
Сет одаривает ее успокаивающим взглядом и выдавливает сквозь зубы:
— Тогда скажи что-нибудь. Может, что-то приятное.
— Оу. — Она снова обращает все свое внимание на меня. — Прости... То есть... — Она замолкает, ругаясь себе под нос: — Боже мой, и что со мной такое?
Сет вздыхает, будто уже привык к ее странному поведению.
— У тебя сегодня начинается учеба? — спрашивает он меня.
— Да, я здесь по футбольной стипендии.
Я оглядываю его, размышляя, касался ли он когда-нибудь футбола.
Парень выгибает брови, покачиваясь на каблуках и изображая интерес.
— А-а, понимаю.
Челка Кэлли взлетает со лба, когда она медленно выдыхает.
— Нам надо идти. У нас планы на ужин. Было приятно поболтать с тобой, Кайден.
— Ты мог бы пойти с нами, — предлагает Сет, игнорируя направленный на него взгляд Кэлли. — Если хочешь. Мы просто хотим опробовать новое местечко.
— Это суши. — Кэлли впервые встречается со мной взглядом. В ее зрачках таятся грусть и неуверенность, и я чуть не тянусь к ней, чтобы обнять и избавить от боли. Странное ощущение, так как я никогда никого не обнимал, кроме Дейзи, и то делал это, когда должен был. — Не уверена, что там хорошо.
— Я люблю суши. — Я оглядываюсь через плечо на свою открытую дверь. — Но мне придется взять с собой Люка, если вы не против. Люк был задним бегущим в Бронкос.
— Я знаю, кто он. — Она с трудом сглатывает. — Думаю, он может пойти.
— Подождите секундочку. Я узнаю, готов ли он пойти.
Я ныряю в комнату, где на незаправленной кровати сидит Люк и просматривает стопку бумаг. Я упираюсь руками в дверной проем и заглядываю внутрь.
— Как ты относишься к суши?
Он отрывает свой взгляд от бумаг и смотрит на меня.
— Суши? А что?
— Кэлли Лоуренс только что пригласила нас, — говорю я. — А точнее ее друг... ты же помнишь, какая она замкнутая.
Он прячет бумаги в ящик комода, но комкает один лист и швыряет его в корзину.
— Ага, она такая с шестого класса. Такое ощущение, будто в какой-то момент она была нормальной, а потом стала чертовски странной.
Мои руки опускаются по бокам, и я отклоняюсь назад, выглядывая в коридор и смотря на Кэлли, что-то шепчущую Сету.
— Я такого не помню. Точнее, помню, когда она была вроде нормальной, а потом вообще ее не помню. Она же особо ни с кем не общалась, да?
— Нет вроде. — Он пожимает плечами. — А что это за одержимость сейчас у тебя насчет нее?
— Это не одержимость. — Он просто бесит меня такими обвинениями. — Я никогда не был никем одержим. Они просто предложили, а я из вежливости согласился. Если ты не хочешь идти, то мы и не пойдем.
Он засовывает в задний карман кошелек.
— Мне все равно. Если я могу выдержать множество дурацких ужинов с Дейзи, то уверен, что смогу выдержать один с девушкой, с которой мы учились в школе, если можно так сказать.
Я чувствую себя придурком. Похоже, он помнит о Кэлли больше меня. И мне следовало бы помнить девушку, которая спасла меня во многих отношениях, что я даже не знаю, смогу ли когда-нибудь ей это объяснить.