Просто в ней заговорила обида, она вспомнила о собственной неустроенности. Ди заметила, какое лицо было у Джона, когда он впервые увидел Алекс. Черт возьми, такие лица были у всех мужчин, сидевших в то утро в кафе. Благоговейные и восхищенные взоры… Никто никогда не смотрел так на нее, на Ди, и вряд ли будет когда-нибудь смотреть. Если она и вызывала в ком-то благоговейные чувства, так это в своем банкире, да и то потому, что ей удалось сделать многое, не имея почти ничего.
— Готово, — сказал Марк.
Она показала на корзину с брюссельской капустой, стоявшую возле раковины.
— Помой и надрежь крестиком снизу.
— Всю?! — в ужасе воскликнул Марк.
— Жизнь — тяжелая штука, — вздохнула Ди.
Сын поворчал, но взялся за работу. Хоть и маленькая, а все же победа!
Ладно, утешала себя Ди, в конце концов, могло быть и хуже. То, что Алекс Карри придет на обед, — это еще полбеды. Главное, что не заявится Брайан Галлахер.
Брайан Томас Галлахер опустил стекло своего ярко-красного «порше» и бросил несколько монет в корзину для дорожных сборов. Дождавшись, когда загорится зеленый свет, он поехал в сторону Нью-Джерси. За рекой Томс поток машин заметно поредел, и можно было развить приличную скорость. Конечно, все время приходилось поглядывать, нет ли на дороге полицейских. Похоже, красные спортивные автомобили вызывали у этих ребят особую неприязнь. Но Брайан давно научился сбрасывать газ и разыгрывать смирение, дабы избежать штрафа.
Сбоку появилась женщина в белом спортивном автомобиле; она несколько миль ехала вровень с его машиной. Женщина была довольно привлекательная, правда, чересчур яркая — густо наложенная косметика и пышная прическа провинциалки. Брайан уже собрался поманить ее пальчиком и пригласить на ужин, но, к счастью, вовремя одумался.
Он женатый мужчина, черт возьми! А женатым мужчинам не пристало знакомиться с женщинами на дорогах. Хотя если уж на то пошло, то женатым мужчинам не пристало в одиночестве отмечать День благодарения. Но эта мысль не пришла в голову ни ему, ни Марго, когда они прощались в аэропорту.
— А может, все-таки поедешь с нами, милый? — спросила она перед посадкой на самолет. — Мама с папой ужасно огорчатся, что тебя не будет.
Две дочки, Кейтлин и Аллисон, теребили его за брючины, точно игривые щенки.
— В пятницу мне надо быть в банке, — сказал он, изображая на лице огорчение.
Брайан нагнулся и обнял девочек. Жену обнимать не стал. Марго считала, что прилюдное выражение чувств — признак безнадежного плебейства.
— Завтра Россвелы устраивают вечеринку, — сказала Марго, когда объявили ее рейс. — Можешь сходить.
— Без тебя не пойду, милая, — ласково улыбнулся Брайан. На самом же деле он просто не переваривал Россвелов и ни за что на свете не пошел бы к ним на вечеринку.
Марго улыбнулась:
— Наша кухарка уехала на праздники. Где же ты будешь обедать?
— Это Нью-Йорк. Думаю, я найду куда пойти.
Так почему же, черт возьми, он едет сейчас в Нью-Джерси? Можно было остаться в городе, зайти в какое-нибудь кафе на Колумбус-авеню и заказать себе индейку с низким содержанием холестерина, в обезжиренном соусе и со сладким картофелем, выращенным на органических удобрениях. Еда без души, как и вся его жизнь. «Ну а кому она нужна, эта душа?» — размышлял Брайан, крепко сжимая руль. У него есть деньги, а этого должно быть вполне достаточно для счастья.
Дождь лил как из ведра. По лобовому стеклу без устали сновали дворники. Несмотря на ливень, на шестирядном шоссе машины гнали с сумасшедшей скоростью. Не хватало только, чтобы какой-нибудь идиот вылетел на встречную полосу и врезался в его «порше»! Будь у него побольше мозгов, сидел бы сейчас дома и преспокойно пил виски.
Кто же мог подумать, что его с такой силой потянет в родной городок?
Почти всю свою жизнь Брайан стремился насколько возможно отдалиться от Си-Гейта, но в последнее время ему доставляло огромное удовольствие носиться по Оушен-авеню на своем сверкающем «порше». Только в такие мгновения он чувствовал себя баловнем судьбы — местным парнем, который выбился в люди. Жители городка неизменно покупались — так и пялились на шикарные машины, на сшитые на заказ костюмы и модные стрижки, стоившие дороже утренней выручки в кафе «Старлайт». Его недолюбливали, и все-таки каждый желал для своих детей того же — чтобы они, по примеру Брайана, уехали в большой город и нашли себя в каменных джунглях.
Впрочем, на Ди эти штучки не действовали. Она либо вообше не замечала Брайана, либо бросала на него презрительно-испепеляющие взгляды. Можно подумать, что это не она, а он работал официантом в дешевой забегаловке! «Я вырвался, Ди, — хотелось ему сказать. — Я единственный, кому это удалось!» Семнадцать лет назад она вышла замуж и перебралась во Флориду, но ее брак быстро распался, и она вернулась в Си-Гейт. Что касается его старика, так тот и вовсе не пытался уехать. Похоже, Эдди Галлахера вполне устраивало это захолустье.
Даже младшему брату Джону не повезло. Он пробовал жить в большом городе, но не выдержал и сбежал. А после смерти Либби у него не осталось ни единого шанса на успех. Он погрузился в такую непроглядную скорбь, что просто забыл о самом насущном. Известные юридические фирмы терпеливо ждали, когда он придет в норму, но со временем терпение их лопнуло. Джона поставили перед выбором: или он берется за ум, или теряет работу. На что Джон сказал, чтобы они засунули его работу в свою корпоративную задницу. Нет, братишка будет жить и умрет в Си-Гейте, так и не узнав, как огромен мир.