Как оказалось, Ди оставила в багажнике не только сладкую картошку, но и две банки клюквенного соуса.
Александра положила банки в бумажный пакет и хотела уже возвращаться в дом, но тут услышала какой-то странный звук. Она на мгновение затаила дыхание, прислушиваясь. Звук повторился. Заинтригованная, Алекс поставила пакет на крышку багажника и осмотрелась. Совсем рядом чайка ринулась к земле — и снова взмыла ввысь с пронзительным криком.
Ну вот и разгадка, подумала Алекс. Что может быть печальнее крика чайки? Но тут взгляд ее упал на машины, стоявшие на подъездной дорожке. Она увидела грузовичок Джона, а в нем — самого Джона. Он сидел, обхватив руль и уронив голову на руки. И опять этот звук — низкий гортанный вопль вселенской скорби, вопль, ножом полоснувший по сердцу. Алекс быстро зашагала по грязной дорожке.
«Я его совсем не знаю, — говорила она себе. — У меня своих забот по горло, зачем мне еще чужие?» Господи, неужели он плачет? Нет, только не это! Она не представляла, какое жуткое событие могло вызвать слезы у такого сильного мужчины.
Он провел рукой по глазам, поднял голову — и замер. На мгновение ей захотелось убежать, спрятаться за ближайшей машиной — за старым синим «шевроле». Но она не могла сдвинуться с места. Он смотрел на нее так, словно между ними вдруг возникло полное понимание.
И давно она так стоит, глядя на него своими печальными глазами?
Казалось, она знает о его чувствах и сама испытывает ту же боль. Джон помотал головой. Не может быть! Они совершенно чужие… И все же между ними как будто протянулся пульсирующий нерв, почти осязаемый.
— Уходишь? — спросил он. — Ты не останешься на обед?
Она покачала головой:
— Ди забыла в багажнике сладкую картошку.
— Нам еще повезло, что она не забыла там индейку.
Алекс улыбнулась, но с лица ее не сходило сочувственное выражение.
— Прости, если я тебя побеспокоила.
— Ничего страшного. Я просто вышел покурить.
Если бы объявили конкурс на самые глупые реплики, то его ответ получил бы первый приз. В гостиной было накурено, как в опиумном притоне. Находясь там, можно было посадить легкие, даже ни разу не затянувшись. Выкури он хоть целую пачку в доме, никто не обратил бы на это никакого внимания.
— Ну что ж, не буду тебе мешать, — сказала она, отступая.
Лицо ее было мокрым от дождя. Капельки дрожали на кончиках ресниц и блестели на скулах. «Красивая, — подумал Джон. — Черт возьми, какая же она красивая!» Сердце его заныло от одиночества.
— Нет, — проговорил он.
Алекс озадаченно посмотрела на Джона:
— Что — нет?
— Ты мне не мешаешь.
— Очень рада. — Она отошла еще на несколько шагов. — Пойду отнесу картошку.
— Подожди. — Джон открыл дверцу грузовика. — Я тебе помогу.
Она подхватила бумажный пакет.
— Я и сама справлюсь.
— Но он тяжелый.
— Нет.
— И все-таки. — Джон потянулся к пакету, но Алекс прижала его к груди.
— Я не беспомощная, — отрезала она.
— Никто и не говорит, что ты беспомощная.
— И вообще, я более самостоятельная, чем ты думаешь.
Черт возьми, откуда в ней это?
— Конечно, Алекс, кто бы спорил. Ведь ты купила свой дом за наличные, а у всех у нас закладные.
Она заметно смягчилась, словно уже одна мысль о владении домом Уинслоу делала ее счастливой.
— Пожалуйста, разреши я все-таки тебе помогу, — сказал Джон. — Обычно сестра Мэри Бернадет била меня линейкой по пальцам, если я не помогал Митси Донохью нести ее портфель.
Губы Алекс дрогнули в улыбке.
— И ты думаешь, я тебе поверю?
Он приложил руку к сердцу и посмотрел на нее с шутливым негодованием.
— Восемь лет в школе Святого Алоизиса накладывают свой отпечаток.
— На, держи. — Она протянула ему пакет. — Раз это для тебя так важно. — И снова улыбнулась — на этот раз от души.
— Спасибо. — Он сунул пакет под мышку. — А теперь можешь расслабиться. Ты уже сделала доброе дело. На сегодня хватит.
— Рада слышать.
«Какое у нее необыкновенное лицо! Точно сотканное из света и тени. Этим лицом можно любоваться всю жизнь».
— В последнее время я мало забочусь о свершении добрых дел, — добавила Алекс, помолчав.
— А еще спасибо, что не задаешь лишних вопросов.
Она наклонила голову:
— Мы все имеем право на секреты.
— Да, конечно. — Джон подумал о Либби и мальчиках. А еще о том, как быстро человек может погрузиться в беспросветную мглу. — Только иногда я забываю, зачем они нам нужны.
Глава 7
— Отличная индейка, Ди-Ди, — подал голос Рич Ипполито, сидевший в дальнем конце стола. — Хоть ты и забыла оставить мне ножку.
— Вы только на него полюбуйтесь! — Жена Рича Джен кивнула на мужа. — Семьдесят два года, а говорит с набитым ртом. Нет, все-таки мужчины совершенно неисправимы!
— Радуйся, что у него хоть зубы целы. — Салли Уайттон оторвалась от своей тарелки со сладкой картошкой. — В прошлом году у меня был один парень, так он засовывал в рот вставную челюсть каждый раз, когда хотел меня поцеловать.