— А сам-то почему ещё здесь?
Герой так и не случившегося студенческого романа тихо засмеялся, тряхнув пепельными волосами, отчего девичье сердце, вздрогнув напоследок, камнем ухнуло вниз, и медленно пошёл ко мне. И от его горячего, полного нежности взгляда в измученной сомнениями душе «вечной неудачницы» рождались непонятная радость и незнакомая раньше уверенность в себе. Решительно вытянула вперёд руку, не позволяя приблизиться, и он покорно остановился:
— Катя… Ты мне… безумно нравилась в Универе, и сейчас ― тоже…
Знакомым жестом Дима смущённо ерошил волосы, пока я, снисходительно усмехаясь, любовалась «внезапным румянцем» на его щеках, продолжая держать на расстоянии:
— Почему же так долго молчал об этом?
— Ты всегда казалась такой неприступной и гордой, я… не решился заговорить с тобой, ― его глаза смотрели с восторгом, словно перед ним была не заплаканная девушка в старом халате, а обожаемая королева.
Медленно опустила руку, позволив «подданному» сделать ко мне шаг:
— Глупый…
Он обрадованно закивал:
— Не то слово, Катюша… Давай встретимся у подъезда через час ― как раз закончу все дела… ― и, видя, что я не тороплюсь с ответом, испуганно добавил, ― сегодня же воскресение… Отмени всё, а не то…
Я придвинулась к нему, поправляя модный шарф на чёрном пальто:
— И что ты сделаешь?
Он зарылся лицом в мои взлохмаченные волосы:
— Устрою набег на твой холодильник. Там ещё остались вкусняшки? ― озорные глаза смеялись, как и его такие желанные губы…
Притворно оттолкнув «заговорщика», сурово прошипела, хотя душа ликовала от счастья:
— Какое неслыханное коварство! Иди, и жди меня через час… ну или немного дольше. Надо же девушке чуть-чуть прихорошиться…