— Поправится ли он? — спросила я.
Доктор пожал плечами. Судя по его лицу, он сомневался в этом.
Мой отец и родители Эдварда приехали в Ноттингем. Отца поразил масштаб разрушений: были уничтожены машины, стоившие тысячи фунтов стерлингов.
Мистер Баррингтон взял на себя управление фабрикой и заявил, что это единственный способ доказать, что его не запугать действиями толпы! Вскоре будут установлены новые машины!
Но в основном все были озабочены состоянием Эдварда. Он переносил страдания с исключительной стойкостью, и я с удивлением и восхищением узнавала эту сторону его характера. Как должен чувствовать себя человек, полный сил, мгновенно превратившийся в инвалида, прикованного к креслу и полностью зависящего от других!
Эдвард был спокоен. Он не жаловался на судьбу и был благодарен мне за то, что я осталась возле него. Мистер Баррингтон нанял некоего Джеймса Мура, который умел ухаживать за такого рода больными, и тот оказался умелым и интересным человеком. Большую часть дня я находилась с Эдвардом и меня трогала его благодарность.
— Тебе нужно больше гулять. — постоянно говорил он. — Нельзя проводить так много времени в помещении!
— Но именно здесь я хочу находиться! Неужели ты не понимаешь этого?
Он был слишком тронут, чтобы ответить, а по моим щекам текли слезы.
Было много разговоров о произведенных арестах: Поймали главаря погромщиков, и он предстал перед судом вместе с Феллоузом. Именно Феллоуз нанес роковой удар Эдварду, но Феллоуз был и работником Баррингтонов.
— Пришла пора дать хороший урок вандалам! — сказал судья. — А когда во время беспорядков еще и уродуют людей, — это уже слишком! До сих пор к луддитам относилисъ с излишним снисхождением. А они решили. что это дает им право громить и убивать тех, кто встает та их пути.
Главарь луддитов, и Феллоуз были приговорены к повешению.
Мы не стали сообщать об этом Эдварду. Его отец сказал, что Эдварда это огорчит, поскольку тот высоко ценил Феллоуза он был добрым человеком, а его жена и сын — прекрасными работниками. Эдвард не представлял себе, что такое могло случиться с Феллоузом. Но, а конце концов, правосудие должно торжествовать, а луддиты, наконец, понести наказание. Нельзя позволять, чтобы страной правила толпа, решая, что следует, а чего не следует делать.
Мрачным был день, когда вешали Феллоуза. Множество людей собралось на место казни посмотреть на это жуткое зрелище. Я сидела в комнате одна, грустно размышляя, что ждет семью Феллоузов. Я вспоминала женщину, с которой разговаривала: она потеряла мужа. Я вспоминала о мальчике, которого звали Том Феллоуз: ему придется расти без отца. Да, тяжелый это день для Феллоузов. Да и для нас тоже — Эдвард прикован к постели и не вернется к активной жизни, возможно, никогда!
Однажды, когда я сидела возле его постели, он сказал:
— Джессика, я не знаю, что будет со мной дальше. Вероятно, я останусь здесь, а тебе нужно возвращаться в Эверсли.
— Ты поедешь в Грассленд: там тебе будет лучше… подальше от всего этого!
— Я все время думаю о тебе: ты такая добрая! Ты просто чудесно относишься ко мне, но ни в коем случае не должна чувствовать себя обязанной!
— Что ты имеешь в виду?
— Помолвку со мной.
— Ты хочешь разорвать ее?
— Мы должны это сделать! Джессика, ты смелая, храбрая, я знаю это. Но не считай себя обязанной проявлять свое благородство!
— Я уже подумала об этом и предлагаю вернуться нам обоим в Грассленд, где я буду помогать тебе управляться с домом… и со всем остальным!
— Я не согласен!
— Почему? Ты изменил свое мнение обо мне?
— Пожалуйста, не шути: я люблю тебя, всегда любил и буду любить! Но это не основание для того, чтобы ты приносила себя в жертву!
— А кто говорит о жертве? Я вовсе не считаю это жертвой! Так уж сложилось, что я всегда поступаю так, как считаю нужным. Я выхожу за тебя замуж! Я намерена стать хозяйкой Грассленда! Миссис Джессика Баррингтон! Правда, звучит прекрасно? Я буду немножко посмеиваться над тобой, как леди Петтигрю над его светлостью. Ты замечал это? Нет? Ну, и к лучшему, а то вдруг начнешь обижаться…
— Ты относишься легкомысленно к очень серьезным вопросам!
— Это, действительно, очень серьезный вопрос. И я действительно собираюсь выйти за тебя замуж, Эдвард, как мы договаривались раньше!
— Нет, Джессика, подумай…
— Я уже подумала и поняла, чего хочу! Ты оскорбишь меня, если откажешься на мне жениться!
— Да какой же это будет брак? Ты так молода, и многих вещей просто не понимаешь…
— Эдвард Баррингтон, с десятилетнего возраста я возненавидела разговоры о том, как я молода! Когда мне стукнет сорок, возможно, они начнут доставлять мне удовольствие, но до этого пока далеко. И, пожалуйста, не говори больше на эту тему! Я знаю, чего хочу, и добьюсь этого!
— Прошу, не бросайся в омут очертя голову!
— Я и не бросаюсь! Я обдумала вопрос достаточно серьезно и пришла к решению, от которого не собираюсь отступаться.
Эдвард взял мою руку и поцеловал.
— Я надеюсь, ты никогда не пожалеешь об этом решении! Я постараюсь сделать все возможное, чтобы этого никогда не произошло! А если когда-нибудь ты решишь, что ситуация стала невыносимой…
Я прикрыла его рот ладонью. Я была глубоко тронута. Теперь, когда он был в таком положении, я любила его гораздо больше, чем в ту пору, когда он был сильным и здоровым мужчиной.
Когда Баррингтоны узнали, что я настаиваю на браке с Эдвардом, миссис Баррингтон обняла меня и расплакалась. Она сказала, что восхищена мной. Я осчастливила ее, и она благодарит Господа за то, что Эдвард сумел завоевать любовь благородной женщины. Я была потрясена, услышав такие отзывы о себе, но мистер Баррингтон тоже обнял меня и назвал храброй и любимой доченькой.
Мои родители отнеслись к этому с меньшим энтузиазмом. Оба зашли ко мне в комнату, чтобы серьезно поговорить.
— Ты принимаешь поспешное решение! — заявил отец.
— Дорогая Джессика, — подхватила мать, — ты понимаешь, к чему это приведет? Ты выйдешь замуж за инвалида: травма такого характера…
— Знаю, знаю, — ответила я. — Вы имеете в виду отсутствие нормальной… скажем, семейной жизни? Отсутствие детей?
— Да; моя дорогая, именно это я и имею в виду!
— Я буду счастлива, ухаживая за Эдвардом!
— Возможно, поначалу…
— Ты вбила себе в голову идеи о благородстве и тому подобных вещах, — повысил голос отец. — Поверь мне, в жизни все совсем иначе!
— Возможно, для других иначе, — ответила я, — у меня все будет именно так!
— Ты еще молода и плохо знаешь жизнь… — сказала мать.
— Если еще кто-нибудь хоть раз назовет меня «слишком молодой», я… Отец улыбнулся:
— Ну и что ты тогда сделаешь? — Я не знаю, что сделаю!
Он обнял меня за плечи.
— Да, ты знаешь, что собираешься делать сегодня, завтра, возможно, даже послезавтра, но когда появится кто-то…
— Не все такие, как ты! — сердито бросила я.
— Человеческие характеры не так сильно отличаются друг от друга, как тебе кажется, дорогое дитя! Некоторые из нас более склонны к определенным вещам, чем другие, но у всех есть свои слабости…
— Я вижу, она действительно приняла решение! — грустно констатировала мать.
— Она пошла в тебя, дорогая женушка! Однажды приняв решение, будет до конца стоять на своем!
— Придется примириться с этим, — продолжала мать. — Милая Джессика, если когда-нибудь у тебя появятся сомнения или затруднения, знай, что твой отец и я всегда поймем тебя и поможем!
Я взглянула на них — моих самых любимых людей и обняла их.
— Я все понимаю, но я должна сделать это! Я никогда не смогу чувствовать себя счастливой, если не выйду замуж за Эдварда!
Они согласились со мной, но очень неохотно. Было много споров по поводу дальнейшего. В конце концов решили, что мистер Баррингтон вернется в Ноттингем и возьмет на себя управление фабрикой, а Эдвард переедет в Грассленд.