– Я уже объяснился с Джессикой, если это тебя волнует, – пояснил он. – Когда мы вернемся, ее уже не будет в моем доме, она навсегда исчезнет из моей жизни. А у нас с тобой все только начинается.
Адам отлично знал, что Камилла думает об их с Джессикой отношениях. Она была не из тех, кто принимает сложившуюся ситуацию как должное. Если бы не его уверения, что бывшая возлюбленная ничего для него не значит, она бы не допустила продолжения их любви. И, глядя на нее, Адам понял, что сегодня уже никуда не поедет: он снова хотел ее. И по глазам молодой женщины видел, что она тоже этого хочет.
Никогда еще Камилла не чувствовала себя такой счастливой – последняя преграда, омрачавшая ее любовь к Адаму Лестеру, исчезла навсегда.
8
Суббота выдалась на редкость солнечной, несмотря на холодный ветер. Когда они приехали в аэропорт, самолет уже был готов к полету. Пока они находились на земле, и Адам заполнял контрольный лист, солнце било прямо в ветровое стекло, нагревая воздух в кабине.
Они начали выруливать на взлетную полосу, проходя в опасной близости от огромных лайнеров, рядом с которыми их самолет выглядел детской игрушкой.
Поднявшись в воздух и набрав высоту, самолет сделал вираж. Они пролетели над Аннаполисом. Камилла видела внизу шоссе, машины, которые ползли по нему, как насекомые. Вскоре показалась блестящая гладь Чесапикского залива. Чуть позже они снизились, делая огромный полукруг над полуостровом, над поселками, химическими заводами.
Камилла была рада, что приняла предложение Адама. От полета у нее захватывало дух. Ей все казалось прекрасным. Единственным неудобством было яркое солнце, чьи лучи отражались в ветровом стекле и слепили глаза. Адам настоял на том, чтобы она села в кресло второго пилота, хотя в кабине были и другие места. Он сказал, что вид оттуда лучше, и оказался прав.
Камилла, которая до этого в основном летала на больших реактивных самолетах, поначалу сомневалась, разумно ли она поступила, согласившись лететь с Адамом. Человек может позволить себе купить самолет, но это*не делает его автоматически хорошим пилотом. Но она зря беспокоилась. Адам управлял самолетом так же уверенно, как и автомобилем.
В кабине приятно пахло кожей, маслом, а также сандалом и лимоном – запахом лосьона после бритья, которым пользовался Адам. Камилла вдохнула знакомый аромат… и испугалась, потому что поняла, что ее охватывает желание. Это было так неуместно сейчас, что она призвала на помощь всю свою волю, чтобы подавить возбуждение.
Камилла переключила внимание на катер, скользящий по водной глади прямо под ними. Белый, обтекаемый, он шел на большой скорости, как будто состязался с ними.
– Адам, неужели теперь мы всегда будем вместе?
Он громко рассмеялся.
– Что за странный вопрос? Конечно!
В его голосе прозвучала твердая уверенность, но Камилле показалось, что он сказал это слишком быстро, словно не позволяя себе задуматься над произносимыми словами. Она постаралась прогнать прочь сомнения. Кто может помешать им? Джессика? Но Адам ясно дал понять, что расстается с ней. А больше некому. Значит, ничего плохого произойти просто не может. Вот и живи настоящим! – приказала она себе. Но не думать о том, что однажды она может лишиться его любви, было выше ее сил…
– Ты такая красивая, – сказал вдруг Адам.
– Как Сузан?
Камилла затаила дыхание. Возможно, говорить этого не следовало. Однако это было столь же ошибочно, сколь и необходимо. Демонов нужно вытащить на яркий солнечный свет, чтобы они не прятались в тени, готовясь к внезапному броску.
– А ты готова занять ее место? – просто спросил он.
– Не знаю. Наверное, тебе виднее.
Адам смотрел прямо перед собой.
– Что можно сказать о прошлом, о том, что ушло навсегда? – со вздохом произнес он. – Что тебе не хватает его? Да, мне не хватает Сузан. Но когда я сжимаю тебя в объятиях, я не испытываю тоски по прошлому. Порой мне не хватает ее чуть-чуть, а порой – сильно. Это подобно морской волне, то большой, то еле заметной, то бурной, то мягкой. Суть же в том, что Сузан нет, а ты есть, причем совершенно другая, нежели она, вот что самое странное. Она была спокойной и немногословной. Всегда пребывала в гармонии с собой и окружающим миром. Цельная самодостаточная натура. А ты переменчива – то одна, то другая. Ты в вечном движении, добиваешься, борешься, мечтаешь. И я не знаю, что еще сказать, кроме того, что с каждым днем люблю тебя все больше и больше.
Именно это Камилла и надеялась услышать.
– Но ведь и ты любила Ричарда! – внезапно произнес он с досадой в голосе.
– Так, как тебя, никогда.
– Но он, похоже, считает, что имеет на тебя права, и постоянно вмешивается в твою жизнь.
– Ты ревнуешь? – Камилла довольно рассмеялась.
Неужели он тоже уязвим, этот сильный и независимый мужчина за штурвалом своего дивного самолета?
– Не знаю… Возможно.
Адам искоса взглянул на нее. На его лице блуждала странная улыбка, раньше Камилла такой не видела.
– Ричард хотел жениться на мне и идеально подходил для меня прежней, – ответила она. – Сначала я думала, что у нас может что-то получиться. Но потом поняла, что не люблю его по-настоящему, просто была увлечена им. Ричард очень интересный человек, но я порву с ним из-за тебя. Это трудно сделать, особенно когда прожил с человеком долгие годы. Наверное, ты испытываешь то же самое по отношению к Джессике…
– Но теперь-то мы вместе, – произнес Адам. – Стоит ли переживать из-за того, что уже нельзя изменить, если радость – вот она, здесь и сейчас?
– Я только хочу, чтобы она не кончалась, – отозвалась Камилла. – Вот и все.
Самолет чуть изменил курс, и солнце, бьющее в лицо, заставило ее закрыть глаза. Ровный гул мотора и плавное движение действовали расслабляюще, и Камилла подавила зевок.
– Послушай, – сказал Адам, – может быть, ты пройдешь назад и сядешь в откидное кресло? Тебе стоит немного подремать, а я тем временем выясню, откуда взялся посторонний шум, и сверюсь с расписанием.
– Посторонний шум? – переспросила она встревоженно.
– Наверняка ничего страшного, – успокоил ее Адам. – Обещаю разбудить тебя задолго до того, как у нас возникнут неприятности.
– А почему бы выяснением причин шуми не заняться механикам в аэропорту?
– Они могут, конечно, но поскольку я рискую своей головой, не считая других частей тела, то предпочитаю сделать это сам.
– Я поняла тебя, – засмеялась Камилла и, отстегнув ремень, прошла в дальнюю часть салона.
Отсюда ей была видна кабина пилота через небольшой проход с отдернутой в сторону занавеской. Адам выглядел очень внушительно, движения рук на штурвале были уверены, все внимание сосредоточено на датчиках и показаниях приборов. Его профиль на фоне освещенного солнцем окна казался чеканным.
Камилла поудобнее устроилась в откидном кресле и закрыла глаза, чувствуя, что действительно устала. Уже засыпая, она ощутила, как самолет сделал вираж, услышала какой-то треск, чей-то неразборчивый голос по радио и спокойный ответ Адама.
Ее разбудил резкий толчок. Шея затекла, все тело обмякло. В кабине царил полумрак, как будто кто-то зашторил боковые окна. Но окна*были открыты. Камилла наклонилась и посмотрела вниз.
Так она увидела скопление ватных облаков. В просветах между ними поблескивала водная гладь, с одной стороны окаймленная светло-коричневой полосой. Это была береговая линия.
Камилла выпрямилась. С резким щелчком отстегнула ремень безопасности и увидела, что Адам, которого освещали только огоньки приборов, повернул голову и посмотрел «а нее через плечо. Она подошла к нему.
– Все в порядке? – спросила Камилла нарочито спокойным тоном, усаживаясь в кресло рядом с ним.
– Пристегнись. Когда мы будем разворачиваться над океаном, нас может здорово тряхнуть. – Взгляд Адама остановился на лице молодой женщины, как будто он желал угадать ее настроение.
– Где мы находимся?
– Это побережье Флориды. Осталось совсем немного. Проголодалась?