—Да, людей ведь уже нельзя изменить.
—Э нет, Саша, ты не права, — покачал головой доктор Крарвер. — Природа Вселенной — творить гармонию во всём. За пять веков геном людей начал выправляться, очищаться…
—Если бы они ещё не увлекались этими пластическими операциями, — скривился Дррар.
Так я узнала причину, почему радскары не любят людей – они просто плохо переносили их запах.
Их — запах людей из этого времени, из этого мира — но не мой. Для всех радскар, которых я встречала, мой запах оказался приемлемым и даже приятным.
Именно поэтому спустя полтора года тяжелейшей адаптации в новом мире, я смогла войти в число кандидатов-финалистов на соискание должности младшего лаборанта геофизической лаборатории Арна — главной планеты радскар.
Как мне показалось, радскары включили меня в первоначальный список кандидатов только из любопытства — и это несмотря на то, что целых полтора года я не вылезала из сети, зазубривая всё, чего не знала и даже смогла экстерном «пересдать» свой диплом.
Но их впечатлили мои знания. Не та информация, которую я вызубрила, пользуясь доступом ко всем библиотекам мира, но та, которую «принесла» из своего времени.
А ещё я просто отчаянно цеплялась за любую возможность состояться как профессионал, заработать опыта и веса, с тем, чтобы однажды мою кандидатуру рассмотрели в РАДЗЕАРе — частной научной корпорации, базирующейся на Земле. Уже много веков именно эта фирма владела всеми старыми архивами человечества. Доступа к архивам ни у кого, кроме специалистов РАДЗЕАра, не было — а те, насколько я знаю, не отвечали даже на запросы военных.
Так что оказаться в числе сотрудников РАДЗЕАРа было единственным путём к архивам моего времени.
Я уже знала, что нет никакого способа вернуть меня назад. За полтора года, ни один из ученых так и не смог понять, каким образом я переместилась из двадцать первого века в тридцать второй. Была одна единственная версия какого-то эксцентричного молодого профессора, что всему виной энергия взрыва — именно это позволило «раскачать» пространственно – временной континуум в одной единственной точке, сделав возможным мой «переброс» из прошлого. Только вот даже взрывов сотни самолётов было недостаточно для создания подобных условий.
И всё же, зная, что вернуться назад я не смогу, я хотела всё же понимать, где именно я оказалась: в будущем ли своего мира или в чужом измерении, где меня никогда не существовало. А главное: что случилось с бабушкой Лизой и Аськой. Как моя сестрёнка прожила эту жизнь, вышла ли она замуж, остались ли у неё потомки…
Наверное, было глупо цепляться за подобную ерунду, но у меня не было больше ничего, за что я могла бы зацепиться. Только это придавало мне сил, желание бороться — не сдаваться, несмотря ни на что.
Поэтому, когда я провалила своё финальное собеседование с радскарами, я не стала опускать руки. Узнав от одного из администраторов грузового отсека, что радскары собираются оставаться на космической станции ещё какое-то время, я принялась караулить членов комиссии — пытаясь убедить их поменять решение. Я подсаживаясь к ним за столики в столовой, тренировалась на соседних тренажёрах в спортивных залах, даже скалолазанием занялась ради того, чтобы поговорить с радскаром из комиссии.
Наконец, один из них — по виду, годившийся мне в отцы, решил объясниться со мной без обедняков.
—Александра, дело не в ваших профессиональных качествах, — смущенно протянул господин Днарр.
—Дело в моём запахе, да? — испугалась я. Наверное, искусственные продукты поменяли запах моего тела.— Но я слышала, что не пахну для вас плохо.
—Наоборот. Ваш запах настолько чистый, что вас можно спутать с радскаркой или шеллони…
И заметив, что я не понимаю, господин Днарр честно объяснил.
— Понимаете, у нас неприятно, чтобы девушка жила без защиты семьи или покровителя. Если бы у вас был партнер или супруг, тогда мы бы с радостью пригласили вас поработать на Арн. А так — вам просто никто не сдаст квартиру, никто не позволит завести счет в банке.
—Подождите, но моя знакомая — тоже свободная девушка без обязательств, только что подписала контракт с работой на Арне.
— А ваша знакомая случайно не шеллони?
—Да, — растерянно кивнула я. Растерянно, потому что большинство посетителей и работников этой станции как раз и принадлежали к расе шеллони, которые выглядели как водоплавающие эльфы: стройные блондины и блондинки с перепонками на пальцах и жабрами, благодаря которым они говорили на всеобщем языке с характерным присвистом. — Значит, у вас подобные ограничения действуют только на людей?