Сам Василий Васильевич любит в работе порядок, размеренность. Когда Василию Васильевичу встречаются люди неорганизованные, неаккуратные, те, которые живут и работают по настроению, он обычно говорит:
— Нет, бог миловал: я не из их шайки.
А Наталья Павловна, к сожалению, была из «их». У нее сердечный приступ, а она роется в сумочке, шарит по карманам халата — ищет лекарство.
Наталья Павловна страдает стенокардией второй год, поэтому Василий Васильевич знает, как вести себя во время приступа болезни. Он делает сначала все, что требуется правилами первой помощи. Дает лекарство, открывает окно, звонит в «неотложку». Потом начинает делать то, чего не требуют правила. Гладит жене руку, целует ее в голову.
В парадном раздается звонок. Приходит доктор. Анна Петровна — милая, приветливая женщина. Она щупает у больной пульс и сразу устремляется на кухню кипятить шприц. Больной нужно сделать укол, а у доктора нет стерильного инструмента. Доктор уже не кажется Василию Васильевичу милой, приветливой. «И эта из той же шайки!..» — мрачно думает он и кричит на кухню:
— Доктор, больной плохо! Подойдите.
А доктор все еще роется в своем чемоданчике, ищет спички.
— Господи, куда же я сунула коробок?
Василий Васильевич зажигает газ, кипятит шприц, а доктор бежит к больной, прикладывает к ее груди трубку.
— Дышите! Не дышите!
Доктор выслушивает больное сердце, закрыв глаза, чтобы лучше сосредоточиться. Но вот глаза доктора открываются, и доктор видит на ногах больной туфли. Светло-бежевого цвета. На тонком высоком каблуке, с тонким длинным носком. И хотя доктор продолжает выслушивать больную, говорить ей те же слова: «Дышите! Не дышите!», думает теперь доктор уже не о больной, а о ее туфлях.
— Везет же людям!
Больная перестает дышать, спрашивает:
— Вы о чем, доктор? О моем сердце?
— Нет, о туфлях. Какие они миленькие!
Тут доктор вспоминает, куда и зачем она пришла, и ей становится неловко.
— Простите, ради бога, — говорит она больной. — Это я не нарочно. У меня сорвалось с языка. Как, прощаете?
— Да, — говорит больная и слабо улыбается.
И хотя сердце у Натальи Павловны болит и ноет по-прежнему, ей, однако, приятно, что доктору понравились ее новые туфли. Муж даже не заметил, не обратил внимания на них, а вот посторонний человек, доктор, одобрила ее вкус, выбор.
А посторонний человек, доктор, продолжает выслушивать больную. Она снова закрывает глаза, чтобы сосредоточить внимание только на больном сердце, но сосредоточиться доктору уже не удается. Доктор думает и о сердце больной и о ее новых туфлях одновременно.
— Это у вас давно? — спрашивает доктор.
— Что, туфли?
— Нет, стенокардия.
— Полтора года.
— Небось, и ноге удобно?
— Очень.
— Откройте рот.
Больная открывает рот. Доктор смотрит на язык, спрашивает:
— Сколько заплатили?
— Двадцать пять.
— Всего? — говорит доктор и начинает прощупывать у больной живот.
Сначала доктор обследует печень, потом ищет селезенку. Лицо доктора сосредоточивается, замирает. Доктор хочет что-то сказать и не решается. Больная настораживается:
«Неужели доктор нащупал в печени злокачественную опухоль?»
Больная пробует прочесть ответ на лице у доктора, а оно словно каменное.
— У меня что, рак? Да вы говорите, не бойтесь, — шепчет Наталья Павловна, и лоб ее покрывается холодным потом.
Доктор набирается сил и тоже почему-то шепотом спрашивает:
— А можно? Вы разрешите?
— Что?
— Примерить ваши туфли?
— Уф! — облегченно вздыхает больная и сбрасывает с правой ноги туфлю на пол.
Доктор тотчас бросает мять печень, надевает туфлю и идет от постели до двери. Обратно. И снова до двери.
В дверь просовывается голова Василия Васильевича.
— Шприц уже прокипятился.
Доктор говорит «Спасибо» и бежит на кухню: одна нога на каблучке, вторая — в чулке.
— Что это с ней? — спрашивает Василий Васильевич.