Я оторопел от такого сочетания: моего имени с чужой фамилией. Ничего не понимая, стал анализировать, откуда «ноги растут» у этого недоразумения. И тут мне припомнился недавний случай…
Как-то раз, придя на работу и начав свое ежедневное вознесение по лестнице на свой этаж, я повстречался с Николаем Ивановичем Гребневым — «верховным» начальником над всеми писателями. Поздоровавшись, мы продолжили подъем вместе, беседуя на околорабочую тему. В это время навстречу нам начала свой спуск наша техничка, или, на современный лад — клининг-менеджер, Нина Ивановна. Раскрасневшаяся, с ведром и шваброй в руках, она, «порхая над ступеньками», направлялась на уборку в Дом литератора. Завидев нас на полпути, она громко поздоровалась и, поравнявшись, задорно так спросила:
— Это ваш внук? Денис!
Те, кто хорошо знает Николая Ивановича, знакомы с его манерой общения и наверняка сами попадали в ситуации, когда он, говоря совершенно серьезно, на самом деле шутил. Так случилось и в этот раз. Ни секунды не размышляя, на полном серьёзе, утвердительно кивая любопытной бабушке, Николай Иванович произнес:
— Ага, внук, младшенький…
Нина Ивановна закивала в ответ, да, мол, очень похож, вылитый «дедушка», и двинулась дальше, довольная полученной конфиденциальной информацией.
На этом, собственно, история-то и закончилась, и я уже давным-давно позабыл про нее, а тут вон оно как — всплыла по новой: все писатели считают меня теперь внуком самого… «главнокомандующего». Пришлось огорчать творческую интеллигенцию, опровергая сарафанное радио, объяснять, что ни в каких семейных связях с Гребневыми не состою и, вообще, я — «сам по себе мальчик, свой собственный». Правда, долго еще в памятных автографах писатели и литераторы путались с моими инициалами, никак не желая мириться с «суровой» правдой.
Но зато я стал местной «знаменитостью», и с тех пор всяк сюда входящий уже точно знает, кто этот мальчик, сидящий рядом с Мариной. (Надеюсь, что знают!)
ГАРМОНИЯ
Отпуск, долгожданный отпуск! Устав от рабочей трудовой рутины, я наконец-то дождался отдыха и быстренько сел на хвост к уже сформированной группе родственников, которые единодушно собирались ехать на море. К морскому побережью нас отправлялось 6 человек: сестра с мужем, тетя с сыном, племянница и я.
Собравшись для обсуждения маршрута планируемой поездки, мы приступили к выбору направлений на карте нашей огромной родины.
— Главное, чтобы было море теплое и много солнца — кости погреть! — требовала тетя в самом начале разговора, но спустя некоторое время ее приоритеты резко изменились, и она уверенно заявила:
— Я слышала, есть на Черном море грязевые курорты, а у меня как раз болит рука и мне надо ее срочно за отпуск вылечить, а целебная глина, говорят, творит чудеса! — начала пуще прежнего настаивать тетушка, увлекшись новой идеей фикс.
Поддавшись ее убеждениям, мы выбрали главной целью сего турне посещение грязевого вулкана и купание в жидкой животворящей грязи. Оптимальным местом отдыха, отвечающим нашим критериям, оказался город-курорт Анапа.
И вот спустя двадцать шесть часов езды на «сверхскором» поезде, быстрее которого двигался только локомотив, мы, утомленные долгой дорогой, ступили на перрон Анапского вокзала.
Все шло хорошо: нас встретили, доставили и поселили в гостинице.
Разобрав вещи, мы, воодушевленные долгожданной встречей с морем, вприпрыжку направились к пляжу.
— Вам — прямо до школы, потом — направо до пляжа, всего 12 минут ходьбы, — бодро жестикулируя руками, объяснила нам направление движения хозяйка, и мы пошли…
Пройдя ориентир — школу, мы, ведомые доносившимся издали шумом прибоя, уверенно двинулись на звук. Навстречу изредка попадались группки загорелой детворы, обвешенные разноцветными надувными кругами, которые вдохновляли наши ожидания еще больше, и мы в нетерпении бодрой рысью помчались на встречу с морем. Проскакав несколько минут, мы так и не достигли побережья, но зато наткнулись на стихийно организованный базар, где людей заметно прибавилось, а шум прибоя стал громче. Постепенно наш щенячий восторг сменился скромной надеждой, что мы все же увидим сегодня бескрайние просторы водной глади. Сменив рысь на бег трусцой, мы продолжили свой поход, спустя еще пяток минут, уже прогулочным шагом, пересекли детский парк аттракционов и неожиданно вышли к набережной. Обрадовавшись, что вот оно — море, мы устремились к воде и, подбежав галдящей гурьбой поближе, увидели, что это берег устья мелкой речки, а за ним через широкую ленту песчаного пляжа виднелось настоящее бескрайнее синее море. Чувства наши оттаяли, мы вновь загорелись счастливым восторгом и, спустившись на песок, как белые вороны-альбиносы, робко, плотной стайкой стали пробираться сквозь лежбище бронзовокожих разморенных отдыхающих к вожделенному прибою.