Я запрыгнула на него и оседлала, целуя с бесстыдным жаром. Потом провела руками по его груди, потворствуя своему желанию поклониться мужскому телу — твёрдому и мягкому одновременно… Кстати, о твёрдости и мягкости…
Его огромный член стал ещё больше и затвердел, прикасаясь к моим уже покалывающим женским частям. Я застонала. Тепло его тела так греховно восхитительно.
Нармер провёл большими руками по моей груди. Я знала, что их размер и форма понравятся; смертные мужчины не могли удержаться, чтобы не пялиться. Обычно я думала, что это глупо, но теперь, зная, что мой человеческий облик взволновал его, была довольна.
Он опустил руки к моему обнажённому животу, крепко сжал талию и начал раскачивать в такт своим бёдрам.
О боги!
Думаю, он разжигает там пожар! Я не могла больше выносить восхитительное трение и оторвалась от его губ, желая увидеть изысканно мужественное лицо. Он тяжело открыл глаза, посмотрел на меня и… закричал во всю глотку! Затем отшвырнул меня, и я скатилась с кровати на холодный каменный пол.
— Какого чёрта?
Я выглянула из-за края кровати и увидела, как Нармер корчится от боли, сжав через ткань свой член. Ой. Я забыла сказать ему об этом.
— К-хм… Нармер. — Я прикоснулась к его плечу, но он просто качался взад и вперёд, мучаясь.
— Нармер?
— А-а-а-а. Что? — простонал он.
— По поводу маленького бушующего огонька на твоём тотемном столбе. Я, э-э-э…
— Ты заплатишь за это, богиня. — Он сел, повернувшись ко мне спиной.
— Что?
Он повернул ко мне свекольно-красное лицо.
— Думаешь, можешь выставить меня дураком?
Ну… Да, я так думала, но это применимо ко всем! Что тут ещё добавить? Но почему он решил, что я сделала это нарочно? Неужели он забыл, что надел на меня дурацкий ошейник? У меня не было сил, но я не могу заглушить то, кто я. Тело продолжало излучать концентрированную энергию. В конце концов, я богиня, сотворённая из чистого света. Тело — всего лишь оболочка, которая позволила мне ходить по миру людей. Но я не человек, а он не божество. Мы несовместимы. На самом деле, длительное воздействие убьёт его. Поджарит, как кусок бекона. Хрустящий король.
От этого никуда не деться; мне суждено навек остаться одной.
Так и лёжа на полу, я отвернулась, подтянула колени к — теперь пустой, тёмной, тяжёлой — груди и заплакала. Да, знаю. Божества не плачут. Но иногда, когда они понимают, что для них нет никакой надежды, такое случается.
— Опять твои фокусы, как погляжу, — протянул он. — Но твоя ложь и женские уловки на меня не подействуют.
— Просто уходи! Уходи! — закричала я. Достаточно того, что я — Богиня подземного мира — плакала!
Я услышала шарканье его ног по полу, когда он обошёл кровать.
— Я приказываю тебе перестать плакать!
— Нет!
Он схватил меня за руку, поднял и стиснул плечи.
— Да. Ты прекратишь попытки манипулировать мной и дашь мне клятву. А ещё перестанешь пытаться выставить меня дураком!
— Ты не понимаешь, да? — отрезала я, пытаясь вырваться из его хватки. — Тебя уже выставили дураком! Я не могу быть твоей королевой. Не могу быть ничьей королевой. Божества и люди несовместимы. Этот маленький «трюк», как ты его назвал, всего лишь химия наших тел.
— Что ещё за «химия»? — спросил он.
Тьфу. Это термин будущего.
— Это значит, что твоё тело подобно дереву, а моё подобно молнии. При соединении они создадут огонь.
Он ослабил хватку.
— Правда?
Я кивнула.
Он потёр лоб и повернулся, чтобы уйти.
— Подожди, ты куда? — спросила я.
— Найти магию, чтобы исправить это. — Он исчез в дверном проёме.
Я опустила голову и принялась массировать виски.
— Что ты делаешь, Симил? Он скоро умрёт, а ты играешь в фэнтези-перепихон! Со смертным.
Я громко вздохнула. Не потому, что была разочарована в себе, а потому, что не существовало такой магии, чтобы исправить это, и впервые в жизни я действительно хотела то, чего не могла иметь: человека. Человека, который вот-вот умрёт и, скорее всего, окажется одной из тех упрямых, брыкающихся и воющих задниц, которых мне пришлось тащить на другую сторону за уши.
Эта ситуация вопиюще трагична.
— Я, должно быть, основательно спятила.
Глава 5
Держа наготове любимый кинжал, Нармер ворвался в спальню жреца, напугав старика и трёх обнажённых женщин, которые, по-видимому, делали ему массаж перед сном. Отвратительно. Как они могут касаться его? Нармер подавил рвотный позыв.